Развитые страны теряют средний класс, предупреждают эксперты. А
Доклад, выпущенный ОЭСР - Организацией экономического сотрудничества и развития, наделал немало шума. СМИ не скупились на эпитеты: мы, мол, слышим «похоронный звон» по среднему классу, он «усыхает» и даже «вымирает». Причины для беспокойства?
Согласно докладу, доля людей в домохозяйствах со средним доходом (специалисты определяют его в промежутке между 75 и 200 процентами медианного дохода по стране) в развитых странах упала с 64 процентов в середине 1980-х до 61 процента в середине 2010-х.
На первый взгляд не так уж и много, но это ведь «средняя температура по больнице». В тех же США средний класс сейчас составляет чуть более 50 процентов — похвастаться нечем.
Любопытно, что на первый план вышел поколенческий фактор: если
в свои 20 лет 70 процентов
Растет и неравенство: в середине 1980-х совокупные доходы среднего класса в четыре раза превышали доходы богатых, а сейчас менее чем в три раза.
Но это в целом по миру. А как чувствует себя отечественный средний класс?
— В России ситуация, конечно же, отличается, — говорит директор Центра анализа доходов и уровня жизни НИУ ВШЭ Алина Пишняк.— Начиная с 1990-х, напомню, специалисты спорят о том, есть ли у нас средний класс вообще. Используя разные источники данных и концепции для идентификации этой группы, эксперты дают различные оценки его численности.
Но почти все соглашаются: он [средний класс] начал оформляться в постреформенный период и резко просел в первый кризис 1998-го, а затем продолжил рост во время экономического подъема 2000-х. Но даже на пике роста его численность составляла примерно треть российского населения.
Алина Пишняк, директор Центра анализа доходов и уровня жизни НИУ ВШЭ
Согласно альтернативным теориям — около половины. Однако я придерживаюсь первой точки зрения.
Как отмечает эксперт, экономическая турбулентность последних лет стала для нашего среднего класса серьезной проверкой на прочность. Хорошая новость в том, что драматичных изменений численности эксперты не зафиксировали: оснований утверждать, что средний класс исчез, нет. Однако есть и обратная сторона: средний класс в России не растет. При этом меняется его состав (наблюдается увеличение доли бюджетников, в том числе чиновников и представителей силовых структур).
Но вернемся к общемировым тенденциям. На что уходят деньги «середнячков»? Триада их расходов, в принципе, известна: хорошее здравоохранение, хорошее образование и хорошее жилье. Вопрос в другом: может ли средний класс их себе позволить?
Оказывается,
с середины 1990-х стоимость образования, медицины и жилья в мире
выросла больше, чем инфляция (а точнее, индекс розничных цен, который
используется как один из ее индикаторов).
Допустим, старение населения и новые медицинские технологии задрали цены
в здравоохранении, а «гонка дипломов» заставляет родителей все больше
и больше инвестировать в образование (при том что оно
и так дорожает). Наконец, географическая поляризация рынка труда —
одна из причин роста непомерно высоких цен на жилье в городах
(там, где доступны наиболее выгодные рабочие места).
Жилье вообще камень преткновения для среднего класса. На него у «середнячков» уходит больше всего трат — около трети так называемого располагаемого дохода (в 1990-х — четверть).
Характерный пример: в 1985 году паре с двумя детьми, относящейся к среднему классу и с соответствующим медианным доходом (получаемым ежегодно), требовалось 6,8 года, чтобы купить квартиру, площадью 60 квадратных метров, в столице или крупном
финансовом центре. В 2015-м этот показатель вырос уже до 10,2 года — в перспективе человеческой жизни разница, конечно, огромна. Впрочем, дьявол, как известно, в деталях.
— В целом про недвижимость и образование нужно понимать следующее: для российского среднего класса вызов не в том, чтобы купить жилье или заплатить за обучение детей, — говорит Алина Пишняк из НИУ ВШЭ.— Сформирован запрос на «более качественное», а качество, конечно, требует больших вложений. Следом возникает конфликт запросов и возможностей — получать стабильный доход, позволяющий поддерживать нужный уровень потребления, не всегда возможно.
Стоит признать: экономические последствия происходящего волнуют специалистов не в первую очередь, ведь на кону — самочувствие общества в целом. В ОЭСР предупреждают: схлопывание среднего класса может повлиять на рост националистических и антиглобалистских настроений. Там даже заговорили о потере доверия к социальным институтам, а заодно и к глобальной интеграции. А ведь доверие — основа общества.
Эксперты, опрошенные «Огоньком», с этим согласны: сводить проблемы, связанные со средним классом, только к экономике, недальновидно.
— Общество заинтересовано в среднем классе потому, что тот несет на себе большую общественную нагрузку, например он перетянул у элиты роль социального образца, — говорит руководитель центра социального анализа Института глобализации и социальных движений Анна Очкина. Она подчеркивает: схлопывание среднего класса идет на фоне кризиса социального государства — эти процессы неразрывно связаны.
Налицо мировая тенденция. Социальное государство — это доступность образования, здравоохранения, широкие социальные права и гарантии. У нас его часто связывают только с бедными, отказываясь признать, что это необходимое условие существования среднего класса.
Анна Очкина
руководитель центра социального анализа Института глобализации и социальных движений
«В целом современный средний класс, если понимать его как класс профессионалов, монетизирующих собственные усилия, с большим трудом может существовать без такого государства», — говорит эксперт.
По словам Очкиной, сокращение социального государства идет одновременно с другой тенденцией: на место профессионала приходит бюрократ. С точки зрения маркетинговой и потребительской — замена более выгодная. С точки зрения общества — это все равно что заменить плодоносное растение сорняком.
— Происходит реструктуризация среднего класса в менее выгодном для общества направлении, — подчеркивает эксперт.— Вымываются люди, которые являются деятельной опорой общества. Все считают, лишь бы кушал хорошо. Нет, этого недостаточно!
Удержится ли средний класс в эпоху перемен? Вопрос открытый. Анна Очкина предупреждает: его исчезновение отбросит мир лет на 200 назад — перспектива, прямо скажем, пугающая. Чтобы помочь «больному», ОЭСР предлагает известные рецепты: снижение налоговой нагрузки, облегчение условий ипотечного кредитования, прогрессивная шкала налогообложения… Поможет ли это? Пока очевидно только одно: даже если принять эти меры немедленно, выздоровление рискует затянуться.
Негативная стабилизация
Основная проблема отечественного среднего класса в том, что он не растет. Причем в течение последних 15−20 лет. Почему? Давайте разберемся, что мы называем средним классом в России и почему так происходит. Сегодня средним классом считаются не просто люди со средними доходами, но и те, кто ощущает себя определенным образом, а также кто занимает определенную профессиональную позицию. Так вот, по совокупности этих трех критериев в России средний класс — это около 20 процентов.
Парадокс: было время, когда у нас доходы людей росли, самоощущение улучшалось, а численность среднего класса все равно не росла.
Как оказалось, все дело в структурных перекосах нашей экономики: те сферы, благодаря которым в мире обычно происходит расширение среднего класса, у нас неразвиты либо развиты недостаточно.
Еще один штрих: за последние 15 лет происходит замещение состава среднего класса.
Выпадают так называемые профессионалы (то есть люди со специальным профессиональным образованием — учителя, врачи), а также, к примеру, индивидуальные предприниматели. На их место приходят представители силовых структур и специалисты в области государственного и муниципального управления, проще говоря, чиновники. Это происходит постепенно, медленно, но неуклонно. В результате состав среднего класса в стране поменялся, а вместе с ним и его приоритеты.
Теперь вернемся к критериям. Этот набор позволяет говорить о выполнении средним классом различных функций в обществе. То есть его представители одновременно и налогоплательщики, и потребители, и «агенты модернизации», обеспечивающие социальную стабильность. Мы можем утверждать, что наш средний класс был (и пока остается) активным потребителем (хотя значительно менее активным, чем в годы потребительского бума), обеспечивал хорошие показатели занятости, но вот по другим функциям, что называется, просел. Например, у новых представителей среднего класса, заменивших старых, нет никаких резонов быть «агентами модернизации».
А вот насколько на среднем классе сказались экономические неурядицы последних лет, вопрос открытый. Есть известная шкала: на первом месте — уровень жизни (проще говоря, деньги), на втором — образ жизни (путешествия или развлечения), а на третьем — качество жизни (то есть, скажем, возможность выражать взгляды или ощущать себя уважаемым членом общества).
Так вот наш средний класс сильно потерял в образе и качестве жизни, а с уровнем жизни все-таки удержался.
Несколько слов о его перспективах. Сегодня представители этого класса чувствуют угрозу, связанную с высокой ценой здравоохранения, в их представлении бюджетное здравоохранение умерло и любая болезнь требует огромных затрат. Недвижимость тоже проблемный момент, но скорее для молодежи, только входящей в средний класс. Из страхов наиболее распространен страх потери работы. Ну, а в целом российский средний класс оценивает экономическую ситуацию как «негативную стабилизацию», то есть ситуация подморожена, но по нижней границе. Тут, понятное дело, не до расширения.
Кирилл Журенков