Окончание. Начало см. Танцы на могиле Некультурная революция
Намёк не понят
Сам Хрущёв, разумеется, тоже прозрачно намекал на актуальность произведений, в коих будут пересмотрены прежние идеологические установки. Скажем, в выступлении Хрущева на торжественном собрании в честь 10-летия победы над фашизмом (1955 г.) не было даже намёка на известный тост Сталина в честь русского народа 24 июня 1945 года. Хотя до XX съезда КПСС было ещё больше восьми месяцев.
Но более предметно выступил тогдашний глава партии на III съезде советских писателей (май 1959 г.):
«...Горький хорошо сказал: «Если враг не сдается, его уничтожают». Это глубоко правильно. Но теперь эта борьба осталась позади. Носители антипартийных взглядов потерпели полный идейный разгром, и теперь идет, если можно так выразиться, процесс зарубцевания ран».
По факту, «рубцевание ран» означало удаление из всех сфер искусства того, что в них поощрялось и пропагандировалось в последнее сталинское десятилетие: величие и историческая роль России, исключительная роль русской нации в формировании российского, советского государства и дружбы народов СССР. Также примечательно, в этой связи, письмо аспирантки филологического факультета МГУ Г.М. Щегольковой Хрущёву в мае 1962 г.:
«…В 1956 г. после Вашего доклада на о культе личности Сталина легко было потерять веру во всё. Но к чему Вы призываете художников? — «Ищите новое, но только так, чтобы всем нравилось». Атмосфера, создающаяся сейчас в культуре, есть атмосфера администрирования, необоснованных обвинений, шельмования, искажения недавнего прошлого, демагогии и декламации самых высоких слов. Страшно тяжело осознавать всё это».
Не «Русский лес» и не «Русское поле»
Однако столь комплексная кампания стартовала задолго до XX съезда. Так, ещё в конце августа 1954 г. в ЦК партии «организовали» письмо от профессоров-лесоводов П. Васильева, В. Тимофеева, члена-корреспондента АН СССР Н. Баранского и академика-аграрника В. Сухачева с предложением… убедить выдающегося писателя и историка Леонида Леонова… переделать его роман «Русский лес», опубликованный еще при жизни Сталина в 1953 г. и получивший Сталинскую премию.
Прежде всего, - изъять из этого романа, якобы, «…напоминания о буржуазных теориях некоего «постоянства» леса, преувеличение его социально-культурной значимости…». Дескать, автор «…излишне драматизирует, особенно в РСФСР, последствия расширяющихся лесозаготовок, необходимых стране».
А началась эта обструкция с «Резолюции конференции работников и студентов Ленинградской лесотехнической академии имени Кирова» от 23 марта 1954 г.:
«...Автор Л. Леонов не разобрался в проблеме леса. В романе нет не только производственников в лесу, нет и коллектива, нет партии. ...Конференция высказывается за решительное исправление романа в части литературных приемов, тематики, языка и стиля. Без такой переработки роман не должен переиздаваться».
Напомним, что именно в тот период правительство предписало массовую вырубку лесов не только в обширных целинных регионах страны для большей площади их распашки. Но и в «лесах защитных лесополос вдоль рек и озёр, железных и шоссейных дорог» (совместное постановление ЦК КПСС и союзного совмина 7 февраля 1955 г. «Об увеличении ведения лесного хозяйства СССР»). Очевидно, что леоновский «Русский лес» не вписывался в эту кампанию.
Правда, ЦК партии первой половины 50-х ещё не был целиком «прохрущевским». Но Леонида Леонова, всё же, вынудили доредактировать тот роман - с включением в него темы растущих нужд советской экономики в древесине. За что в 1957 г. отблагодарили, присудив автору за «Русский лес» Ленинскую премию. Однако уже в 1959 г. роман всё равно раскритиковали (в журнале «Знамя», М., 1959, N 2) за «сохранение части прежних ошибок». И вскоре прекратили ставить эту пьесу в театрах. Но не только.
Характерно, что спустя всего несколько лет тенденция дерусификации получила развитие в довольно оригинальной форме. Лучшие песни, такие как «Русское поле» или «Ваше благородие, госпожа удача» ненавязчиво вкладывались в уста героев, симпатичных, сомневающихся, но отнюдь не всегда «наших». Неудивительно поэтому, насколько мощно уже в нынешнее время, спустя три десятилетия после развала Союза, пропагандируется не только антибольшевизм, но и откровенная русофобия. Да и вообще, право на ностальгию по России-матушке или же по СССР доставалось и достаётся кому угодно, кроме действительно любимых персонажей.
Огласите весь список, пожалуйста
Сообразно с вышеупомянутыми постулатами и рекомендациями партийного ЦК и его лидера, со второй половины 50-х — середины 60-х из репертуара театров удалялось множество советских произведений 40-х — первой половины 50-х гг, пропагандирующих ещё и единство славянских народов или «чрезмерно» упоминающих Православие. Или даже вскользь упоминающих Сталина…
Кстати, тогда же - со второй половины 50-х — Хрущев и иже с ним инициировали общесоюзную кампанию и против религии, но прежде всего — против Православия. Сам Никита Сергеевич пообещал в 1961-м «показать по телевидению последнего попа». Что тоже если не прямо отражало, то дополняло русофобский характер искоренения «последствий культа личности».
А в результате... Вот лишь неполный перечень произведений, удаленных из репертуаров ввиду упомянутых идеологических установок:
Борис Асафьев - оперы «Минин и Пожарский» (поставлена в театрах в 1939-м), «1812 год», «Под Москвой в сорок первом», «Славянская красавица» (1941-44), балеты «Суламифь» (1941), «Леда» (1943), «Милица» (1945);
Мариан Коваль - оратории «Народная священная война», «Валерий Чкалов» (1941-42), оперы «Емельян Пугачёв» (1942), «Севастопольцы» (1946);
Лев Степанов - оперы «Пограничники» (1939), «Гвардейцы» (1947), «Иван Болотников» (1950), «Во имя жизни» (1952), балет «Родной берег» (1941);
Борис Лавренёв - пьесы-спектакли «Песнь о черноморцах» (1943), «За тех кто в море!» (1945), «Голос Америки» (1949), «Лермонтов» (1953);
Павел Маляревский - пьесы-спектакли «Сильнее смерти» (1946), «Канун грозы» (1950);
Константин Симонов - пьеса-спектакль «Русские люди» (1943);
Борис Горбатов - пьеса-спектакль «Непокорённые» (1944);
Юрий Шапорин - симфония-кантата «На Поле Куликовом» (1939).
В том же реестре оказалась и пьеса Л.Леонова «Нашествие» 1942 года.
***
Вместо PS. Отец автора этих строк, пианист Чичкин А.А., в конце 40-х — середине 50-х директор студии звукозаписи Московской консерватории, участвовал в подготовке клавиров (переложениях для фортепиано) некоторых из упомянутых произведений Асафьева и Коваля. Но в 1958 г. эту работу прекратили - без какого-либо приказа, распоряжения, просто по устной директиве «сверху».
Что ж, с тех пор все вышеупомянутые произведения и поныне не ставятся в театрах - теперь уже в РФ и почти во всех других странах экс-СССР. Кроме Белоруссии, где эти произведения периодически включаются в театральные репертуары...