Оказывается быть просто добрым намного труднее, чем повсюду свою доброту провозглашать

Продолжение. Начало: Эпизод 1

А может быть, российского интеллигента просто выдумали россияне, чтобы объяснить свою бестолковость в понимании западных реалий. Взгляды на мелкие и, главное, не очень нужные, с точки зрения многих россиян, западные, в том числе и демократические ценности, а также их географически минимальные, в первую очередь всеевропейские недопросторы, а отсюда, как думали некоторые русские, и умеренность во всём, в том числе и в еде, и в мыслях, вызывали у россиян XIX века лёгкую и примитивную иронию. Она легко переходила в покровительственное похлопывание по плечу любого заезжего иностранца, приехавшего в Россию с широко открытым или глухо замкнутым ртом.

Такая ситуация, в частности, описана в подзабытой повести Николая Лескова «Железная воля». Завёрнутость иностранца, его принципы и идеалы вызывают у окружающих, как минимум, тяжёлое и несомненное невосприятие, но никак не желание попытаться каким-то образом понять заграничного специалиста и, возможно, как следует, разобравшись в его воспринимании их Родины, принять на себя некие необычные и не слишком нужные, с точки зрения большинства окружавших главного героя русских, но всё же вызывающие, по крайней мере, у читателя некоторое уважение, его обязательств перед жизнью. Слишком простыми и нормальными обычно бывали эти обязательства у всех подобных иностранцев, чтобы заставить нашего слишком непростого, а то и шибко умного русского человека чему-либо у них учиться. Россиянину одновременно хотелось бы что-то очень пошире, и, как ни странно, пообычнее, но как-нибудь по-другому, не по-ихнему.

Например, купец из этой повести постоянно всуе ожидал какую-то чрезвычайно сложную месть со стороны обманутого им, но принципиально не держащего камня за пазухой немца.

Но ведь никак не реагировать на активно врывающуюся в их жизнь заграницу русские не смогли. Какое-то общение с Западным образом жизни и мысли после прорубки окна в сверхзацивилизованную (по нашим отечественным меркам и понятиям) Европу всё-таки постоянно шло. Однако, чтобы не слишком поддаваться напыщенному цивилизацией заграничному Старому Свету в России и были выдвинуты свои отечественные, почти народные принципы, которые большинство русских признавало гораздо более принципиальными, чем западные.

Однако, они были разработаны на основе нашего изначального, веками выработанного менталитета и ничего нового в развитие российской всеобщественной мысли или в её понимание не внесли.

Одним из таких самых навязчивых российских стереотипов давно является тезис о невероятной (что есть правда), граничащей с пофигизмом (а скорее просто с простофильством), русской доброте, а также терпеливости. Оба этих качества доходят до очевидного маразма, когда безнадёжно добрые и чересчур много прощающие широко мыслящие люди России слишком безропотно и бесплодно ожидают каких-то хороших действий от своих правителей, вместо того, чтобы постоянно нормально критически оценивать их поступки. Даже если российские правители делают почти всему своему народу очередные гадости и подлости, добряки, всё ещё понадеявшись на их разум и порядочность, объявляя происходящие с нами неприятности временным явлением, сделанные «без злого умысла». Главари российские этим, естественно, до настоящего времени успешно пользуются.

Да и вообще, как многим понятно, слишком часто доброта и терпеливость являются не следствием ума, а совсем наоборот. Известно, что многие люди становятся добрыми и терпеливыми от бессилия перед всеми неожиданностями и сложностями реальной жизнью. В результате, они всё бросают, а то ещё лучше обрекают родных и близких на безнадёжное прозябание. Но зато повсюду горланят о своей неслыханной доброте, собственном самопожертвовании и следующих из них поступков, которые часто никак не смахивают на желание нормального воплощения этой самой доброты ко всему человечеству в конкретные и понятные для всех окружающих людей действия. Такие персонажи истории известны в качестве юродивых и революционеров. Их доброта никогда не подвергалась обсуждению, ввиду изначального отсутствия у них нормального её реального (в общечеловеческом смысле) воплощения, да и в принципе.

Уж слишком плохо многие из них поступали со своим ближайшим окружением. Очевидность этого недоразумения вызывала нежелание даже рассматривать случаи этакой доброты в качестве серьезного аргумента в защиту полезности таких персонажей истории. Подобная интерпретация их действий должна была рано или поздно остаться в качестве исключительно исторического недоразумения. Эта мнимость, никому особо не нужной, а то и просто вредной «доброты» полубезумных была так очевидна всему миру, что нормальным и практическим человекам казалось, что рано или поздно всё в России спокойно рассосётся само собой, хотя бы под влиянием внешних обстоятельств. И подобные люди рано или поздно начнут в условиях хотя бы немного разумного развития страны без неожиданных треволнений, спокойно, без всемирного напряга реализовывать иные свои, может быть не всегда добрые, но вполне адекватные нормальной земной планетарной жизни, действия. С гораздо большей пользой для своей страны и всего мира.

Некоторые понимали, что есть куда более земные, более стандартные и, одновременно, чаще всего, менее высокие, более всего в философском значении этого слова, задачи, которые, в итоге, и определяли и определяют нормальное существование многих других стран.

Как известно, процесс нивелирования и исхода худших отклонений развития человеческих мозгов и естественного размножения нормальных умных людей в России постоянно нарушался. И в результате периодических сверхреволюционных умственных и слишком бодро идущих следом физических недоразумений, в нашей стране начинался очередной повальный поиск источников и составных частей всероссийской доброты у каждого отдельного представителя русского племени, которых там чрезвычайно нередко просто не было и не могло быть вообще. Доброта и умение рассуждать о ней стала возводиться в абсолют, который вскоре очень многим заменил все остальные знания и умения, на основании анализа которых нормальный человек и мог бы, в принципе, в конечном итоге и стать добрым.

То есть, у большинства русских доброта изначально являлась априори не следствием, а причиной чересчур многих его мыслей и не до конца продуманных поступков. Извечный спор о том, что старее курица или яйцо и что из них может быть важнее, в данном случае усугубляется размышлением о том, кого за что принимать, доброту и поступки из-за неё, или поступки, однозначно приводящие к доброте.

Но вообще, в России этот поиск причин и следствий слишком стар и вряд ли стоит его проводить, в принципе. Лучше всего было бы о нём просто забыть и начинать обо всём думать совершенно по иному, по-новому. Без поисков этой далеко не самой нужной всему человечеству и не очень доброй истины.

Впрочем, есть и мнение, что доброта, в принципе, может быть двух видов: от ума и от сердца. Первое разумное отношение и ранее, и ныне преобладает на Западе. Там могут сосчитать заработанные деньги, а потом глубоко задуматься над их рациональным использованием, в том числе, (может быть и с ужасом?) на богоугодные дела. Многие дореволюционные наши отечественные последователи древнего римлянина Мецената поступали почти также.

Второй вид доброты распустился, в основном, в среде заразившихся русским духом и полубессознательным восприятием зарубежных умных мыслей российских интеллигентов. Нередко адепты такой доброты гордо отдавали последнее (чаще всего не очень многое) и так же гордо уходили ото всего безо всего.

Бесполезно осуждать или насмехаться над такими людьми, а тем более благоговеть перед ними. Каждый из них в отдельности, и все вместе они шли и идут своим неслыханным, загадочным путём. Но в результате длительной работы западной непрагматической (а потому не сильно на Западе и востребованной) мысли на русской чересчур чувственной почве подобных раздач и были получены эти самые неожиданные всходы в виде непонятных большинству населения мира людей – Русских Интеллигентов.

В любом случае, собрание разнообразных истин всегда кладут одна к другой посередине и молотят с обеих сторон, чтобы та приняла хоть какие-то разумные и устраивающие всех единообразные размеры. Однако что в итоге получится, обычно заранее не знает никто. Впрочем, часто никто не знает и зачем вообще делать эту подгонку под всеобщие мнения.

Обычно так и должно быть. Но только не в отношении русских интеллигентов. Несмотря ни на что многие из них всю жизнь остались скользкими и липкими созданиями одновременно. Мало в ком можно найти столько противоречий и непоследовательности в одном лице. И поиски их конечного дела всё ещё продолжаются. Но может это сейчас уже совсем и не надо делать?

Окончание следует