Нашёл эти часы в коробке от обуви с нитками и штопками. А ведь историческая вещь! Муж тети Августы - часовщик дядя Саша купил у прохожего на платформе "Красный строитель" (он там работал в будке) отремонтировал и подарил мне на 12 -летие! Вообще мне эта большая семья много чего дарила.Сеня, муж тети Марфы- машинист электровоза отдал велосипед, который забыли у него в электричке. Решено, давайте вспомним эту добрую семью.
Мария Ивановна Горохова была крестной моей матери. Жили они с мужем Иваном Петровичем в Старой Битце. Иван Петрович работал в совхозе имени съезда водовозом. Он катал меня на добром старом мерине и даже разрешал его помыть по вечерам.
Спустя много лет, я узнал, что Иван Петрович в молодости жил в другом краю Московской губернии. Имел механические крупорушку и маслобойку. Был отправлен на перевоспитание на Беломорканал. Как ударника его освободили досрочно, тем более, что при работе его ногу затянуло в транспортер и он получил инвалидность.
После освобождения семья уехала в 1933 году в Битцу к родственникам. И жили там в деревянном доме безвыездно.
Моя мать и старшая дочь Гороховых тетя Сима родились в 41 году в Старой Битце по соседству. Так Мария Ивановна и Иван и стали крестными. Тетя Сима - старшая дочь работала в семидесятые комендантом железнодорожного общежития в Красном Строителе. Помню на всех пододеяльниках штампы "Общежитие номер 3". Муж тети Симы - Коля работал водителем молоковоза. Рано утром он заезжал к деду домой в Битцу и мне доставалась большая кружка теплого молока. А с домашним хлебом, выпеченным Марией Ивановной - супер! Жила семья дружно и спокойно. Без ругани. Заботились делом. Так тетя Сима приходила и молча прикладывала к моей майке рубашку мужа Коли. Затем через неделю стрекота по вечерам машинки "Зингер" появлялась у меня перелицованная рубашка...
Вопрос у Вас, дорогие читатели - а как я там оказался? После развода родителей моя давняя мечта, жить в коммунальной квартире, реализовалась. Сначала мне это даже нравилось. Первую неделю. Но очень скоро мои розовые очки поблекли и все остальные годы жизни в коммунальной квартире воспринимались как что-то временное. «Временное», как водится, затянулось на 14 лет.
Жил я на границе районов Москвы – Ждановского и Волгоградского. Граница проходила по Волжскому бульвару. Волжский бульвар тогда – это не обустроенный Волжский бульвар сегодня. Тогда это был загаженный пустырь, поросший полынью. Он остался незастроенным только потому, что по нему проходила линия электропередачи высокого напряжения. Провода гудели, а во влажную погоду даже потрескивали. Ещё чуть раньше, уже в границах Москвы, на этом пустыре были поля какого-то совхоза, на которых выращивали редиску. Конные объездчики с нагайками гоняли любителей халявной редиски. А эти любители делились на две категории – мужички, жалевшие деньги на закусь и мы, мальчишки. Халявная редиска была совсем другого вкуса, нежели магазинная или рыночная. И дело даже не в том, что она была «прямо с грядки», а в том, что она была халявная...
Я стал отягощать личную жизнь своей матери. Ей надо было писать диссертацию, чтобы стать СНС и получать 200 рублей в месяц. Путёвок в пионерлагерь в их НИИ не было на всех МНС, поэтому предложение забрать меня на всё лето от Гороховых за 40 рублей в месяц было как нельзя кстати.
И с лета 1972 года я стал членом этого доброго клана. Тетка Евнеикея (на людях Евгения) работала библиотекарем в местном техникуме. Там я прочёл всего Дюма, Жюля Верна и ДАЖЕ библиотеку Советской фантастики. А ее муж- поселковый электрик Сеня замечательно играл на трубе на семейных посиделках по субботам, он был горнистом в армии. У тетки Иустины - домашние звали её Ивой в коопторге я дневал и ночевал, перебирал ведра, лопаты и разный дихлофос. До сих пор лежит ножик "школьный" за 24 копейки. Толя - её муж мотался на своей кинопередвижке по Ленинскому району области и я с ним. Я раз 200 посмотрел "Зиту и Гиту", научился перематывать плёнку и заправлять аппарат. Потом в институте я подрабатывал киномехаником за 60 рублей в месяц - пригодилось.
Муж тётки Марфы (на людях - Мары) повара в столовой - работал машинистом в депо "Красный строитель", постоянно привозил грибы и ягоды которые покупал на конечных станциях электрички. Августа - работала фотографом в ателье в Бутово, научила меня пользоваться экспонометром и ставить выдержку. Подарила мне старый фотоаппарат СМЕНА 8М. Мы с ней вместе проявляли пленки в бане... А её муж Саша подарил мне часы "Луч". А младшая Кирия (в миру - Кира) работала воспитательницей детского сада в поселке Видном и привозила очень вкусную ряженку. Она рисовала в беседке во дворе море и парусники, хотя сама никогда на море не была. У меня долго были её картины. Жила семья по твёрдому графику. По субботам - все собирались в Битце, ужинали в беседке, ходили в баню по очереди, зачастую устраивали бесплатный просмотр кино для всей улицы Богучарской. В воскресенье меня будили рано и мы всем табором шли в Качалово в церковь. В семье не было партийных, никто не стремился сделать карьеру или получать высшее образование.
"Держись от начальства подальше и ближе к кухне"- говорила мне тётка Марфа и угощала ливерной колбасой. Работу по сменам предпочитали любой другой. Главным было - сходить на рыбалку на завьяловский пруд, В Битцевский лес за грибами, на дальний колодец за водой... При этом в отпуск ездили вместе в Славянский монастырь на Украину на родину бабушки Марии, в Боровский на родину предков. Даже в Тобольске Марфа с Сеней-машинистом побывали - у машинистов один раз в год билет был бесплатно.
Вспоминаю эту семью - никто никуда не спешил, не суетился, все делали ровно- и качели и ремонт в доме и выпивали бражку домашнюю в меру. Гороховы остались в памяти как семья которая очень помогала внутреннему душевному добру и спокойствию. Вокруг них всегда были уютно и спокойно.
После 76 года я стал проводить время летом в городском дворце пионеров. А Битцу начали сносить. Увиделся с стариками летом 1985 года, они позвонили, попросили приехать. Дом они уже перевезли в Калужскую область, на участке осталась только баня. Мне отдали на память довоенный патефон с пластинкой "В парке Чаир" которую я постоянно слушал битцевскими вечерами... Старая Битца исчезла - я уезжал по распределению в Ленинград на завод. Наступало новое время.
А Черное море в реале я увидел только в 2000 году, когда Ассоциация "Россия" пригласила деловых журналистов на ежегодное общее собрание ассоциации у моря.
