Глобальный экономический ландшафт, находящийся в наши дни под мощным влиянием опережающих технологических достижений, тем не менее никогда не дистанцируется от таких факторов, как геополитика и финансовое регулирование. И дело не только и не столько в том, что они не просто связаны друг с другом, а взаимозависимы. Намного точнее будет считать, что через внешнюю политику речь всё чаще идёт о масштабном финансовом манипулировании с максимально широким использованием санкций, эмбарго, а также разного рода налоговых и тарифных рычагов.
В такой ситуации проблема диверсификации, ухода от монополии доллара, практически безраздельно господствующего в сфере международных финансовых отношений, становится для растущих экономик, по сути, проблемой выживания.
И мощный интеграционный ответ, который в третьем тысячелетии выразился среди прочего в создании структур, таких как БРИКС, ШОС или ЕАЭС, объединяющих сразу многие страны, был практически неизбежен. Игнорировать такой тренд в условиях, когда налицо все признаки сползания ООН в подобие дискуссионного клуба, не обладающего инструментами прямого влияния, в том числе и прежде всего финансового, не может сегодня себе позволить никто. Пожалуй, только для Китая почти регулярные противоречия с США – вообще-то основным торговым партнёром, давно стали привычными
Зато показательной иллюстрацией новых тенденций стал ответ Индии и Бразилии на требование Вашингтона о фактическом отказе от торговли с Россией. Это особенно важно под угрозой резкого повышения Вашингтоном ввозных пошлин на товары из этих стран. Дональд Трамп развязал тарифные войны отнюдь не спонтанно и не стоит говорить, что ограничений для тех, кто не отворачивается от России, не было при демократах и президенте Байдене.
Под раздачу попал и Евросоюз, однако направлением главного удара стали всё-таки члены БРИКС и ШОС, а прежде всего Россия, хотя при не самых высоких внешнеторговых оборотах США и РФ эффективность такого удара очень и очень сомнительна. Ну а американское давление завышенными тарифами на Китай, а также Индию и Бразилию, это, по сути, косвенное давление на Россию.
Индия всё-таки пошла на определённые уступки в сфере покупок нефти у России, хотя за счёт перераспределения потоков удаётся оперативно минимизировать потери.
При этом потери на американском рынке, куда традиционно направляется масса продукции индийского легпрома и высокотехнологичных товаров, в Нью-Дели рассчитывают компенсировать на других рынках, в том числе на российском и других стран ЕАЭС. Напомним, что планируется к 2027 году создать зону свободной торговли Индия-ЕАЭС. Поэтому нельзя не напомнить ответ премьер-министра Индии Нарендры Моди на угрозу президента США повысить пошлины на все индийские товары с 25 до 50 процентов: «Я знаю, что мне придётся заплатить высокую цену, но я готов. Индия готова».