(Начало. Продолжение см. Сводка+ за 17 января с.г.).
Душа рвется в обетованные края.
А не получается...
(из письма О.М. Куваева И.Г. Шабарину)
Уже довольно много времени отделяет нас от той скорбной даты, когда ушел Олег Куваев. За это время также не стало среди нас многих его друзей, товарищей, людей близких ему по духу, работе, жизни.
С тех пор появилось уже новое поколение читателей. И у многих из них после того, как они перевернут последнюю страницу любой из книг Олега Михайловича, появляется желание узнать как можно больше об этом человеке-писателе. И тогда начинается поиск всего, что только было опубликовано о нём.
Известно, что образ человека складывается из мельчайших штрихов характера, чувств и поступков, привычек, иными словами, образа его жизни. И чтобы лучше понять человека, писателя, неравнодушный читатель хочет узнать о нем все, до мельчайших подробностей: чем он жил, кто его окружал и с кем он был близок.
Целью данной публикации в куваевский год (а их намечается несколько, так как я не хочу, чтобы слова когда-либо сказанные об Олеге, оставались достоянием пыльных папок, а не памяти людской) является попытка более полно раскрыть образ писателя, а также рассказать о делах, связанных с его творчеством, словами его друзей и товарищей. Помочь заинтересованному читателю произведений литератора почувствовать аромат того времени, атмосферу жизни и человеческих отношений.
Есть воспоминания… И! Память. Эти искренние слова памяти говорились не для публикации, они говорились, вернее, писались от всего сердца, для себя, то что думалось и чувствовалось. Теперь же, когда и этих людей нет среди нас, пусть их слова, опубликованные нами, послужат гимном Памяти не только Олегу Куваеву, но и им самим - всем ушедшим. Давайте мы, живущие на земле, низко поклонимся всем им и вспомним об этих светлых людях, которые жили рядом с нами, и своей жизнью и добрыми делами оставили светлый неизгладимый след в наших душах и душах, идущих за нами.
Светлана Гринь
Из письма С.А. Гринь Октябрю М. Леонову
18 января
Переславль-Залесский – Братск или Москва
«Олег своей жизнью не только оставил светлую память о себе, но и мне оставил твердую почву под ногами для жизни... Я благодарна судьбе за то, что я узнала, что такое настоящее счастье!!! И хотя оно было коротко и нелегко, но нам с Олегом светила одна и та же звезда, согревало одно и то же солнце, мы жили на одной земле, в одной и той же стране, в одно и то же время. Он тоже был рад тому, что нашел свою судьбу, так как это бывает всего один раз в жизни, и если уж бывает, то навсегда - его словами "до гробика". И это короткое счастье навсегда меня согрело и дало мне силы продолжать жить. Одной. Но... не одинокой. Олег постоянно со мной, его мысли, дела, друзья...».
Из письма И.Е. Гриценко С.А. Гринь
14 июля
Сеймчан - Переславль-Залесский
«Уважаемая Светлана!
Письмо Ваше получил... будем знакомы.
От Игоря (И.Г. Шабарин – С.Г.), Ильинского и др. я знаю о нашем большом горе. Его смерть - потеря для страны, вот в чем дело. Надо приложить все силы, чтобы вышел роман "Правила бегства". Все и вся - это по-моему теперь главное... У Вас сохранилась копия этого романа? Кто и где его читают? Что говорят конкретно? Есть ли люди - сильные мира сего, чтобы беспокоились об этом? Я думаю, Светлана, Вы меня понимаете, о чём я говорю. Что "Территорию" перевели, и кое-где напечатали, это еще не все, надо чтобы вышел томик избранного у нас. Все геологи - его почитатели. Все! Это я знаю.
…Неделю у меня гостил Игорь, 11 июля он на байдаре по Колыме один сплавляется до Зырянки, а потом по Алазеи, куда они хотели с Олегом сплавиться вместе. Молитесь богу, чтобы Игорь вернулся благополучно. Это очень трудная дорога, а потом, я хорошо знаю Игоря... Игорь должен вернуться в августе».
Из письма С.А. Гринь И.Е. Гриценко
17 июля
Переславль-Залесский - Сеймчан
«…"Правила бегства" сейчас в журнале "Наш Современник". Пока находится в стадии читки. Его необходимо издать, так как на каждой странице текста осталось по частичке сердца Олега. Жаль он успел написать только первый вариант. А "Территорию" он переписывал шесть раз. Он старался гнать черновик. Потом отложил в сторону со словами "пусть отлежится" и занялся другими делами. И только собирался снова поработать над ним, 6 апреля мы поехали ко мне со всей его работой, т.е. романом. И вот 8...
Вы знаете, Иван Емельянович, я когда пришла немного в себя, даже удивилась. Ведь, из романов только "Территория" и рукопись "Правила бегства" на столе. А я так чувствовала в Олеге уже выношенные, почти готовые в нем два романа, о которых он все время говорил и боялся, что не успеет написать - это "Правила бегства" и "Последний охотник". И теперь, как он говорил: "Никто их кроме меня не напишет"! Вот так!..»
Из письма И.Г. Шабарина С.А. Гринь
19 мая
Магадан - Переславль-Залесский
«Света, надо сделать все возможное и невозможное для того, чтобы последний роман Олега был издан. Это долг всех знавших и любивших Олега. Значит, ты делаешь правильно, перепечатывая черновик романа. Были у вас разговоры и мысли на эту тему? Боб говорил, что один из редакторов сказал, что роман он напечатает. Правда это? Если это так, надо идти к нему, бить в колокола, надо делать это срочно. Роман в черновике есть? Напиши мне, Света. Может, чем помочь смогу. Правда, о романе мы с ним не говорили, почти. Как то он сожалел о том, что мало материала жизненного с бичами. Я послал ему несколько ситуаций, не знаю - пригодились ли. Вот и всё, пожалуй, касаемо романа.
Света, ты знаешь, собирались мы с Олегом на Алазею в этом году, давно собирались. Ты не беспокойся, я все понимаю и Алазею я сделаю и сделаю в этом году. Да это и не могло быть иначе. Я Олегу очень многим обязан и как писателю и как человеку. Есть тут кое-какие трудности, но это все мелочь...
И вот, что, Света. Ты пожалуйста живи. Все образуется.
"У времени два крыла:
Одно уносит наши радости,
Другое утирает нам слезы"».
Из письма С.А. Гринь И.Г. Шабарину
28 мая
Переславль-Залесский - Магадан
«Рукопись нового романа "Правила бегства" отнесена в редакцию "Наш Современник". Викулов - редактор, читает. Судя по письмам Олега тебе, он хотел снять "твою цитату" с черновика, при представлении его в редакцию. Но так как представлять уже пришлось нам с Галиной Михайловной ( Г.М. Куваева - сестра О.М. Куваева), то всё осталось как у него.
Твои письма, вернее письма Олега тебе, я перепечатала, а подлинники возвращаю. Думаю, что кое-что из них пригодится при издании романа, ежели они там... соизволят. В общем, пока все зависящее от нас, сделано, ждем резолюций сверху».
Из письма И.Г. Шабарина С.А. Гринь
4 июня
Магадан - Переславль-Залесский
«Письма... Посылаю - что есть,
остальные в Ленинграде, привезу сам, когда приеду в Москву - скорее всего в
марте
Цитата - это Олегова цитата. Об этом уже всё обговорено и я рад, если помог ему в чем-то. Между прочим, он отблагодарил очень хорошими словами Фолкнера о том, что есть за человек писатель, а также письмами в части моих литературных опусов.
Леплю отчет, чтобы успеть выброситься с геологической партией на Алазею. Пойду на байдаре, скорее всего один - с Олегом. Так будет лучше. Мы ведь за Олойский сплав так с ним и не поговорили.
Ну, что мне рассказать тебе об Олеге? Любил он тебя, это я точно знаю».
Из письма И.Г. Шабарина С.А. Гринь
2 июля
Магадан - Переславль-Залесский
«Я еще в Магадане. Готовлюсь к вылету, пока закрыта полоса в Зырянке - буду забрасываться оттуда. Опробовал байдару - хорошая штука, удобная. Итак, пойду на веслах, был у нас с Олегом такой вариант. Вот, что с заброской получится, не знаю. От Зырянки надо лететь - и вот тут заковыка. Может быть придется маршрут чуть изменить и начать со Сватая до Андрюшкино. Ну, увидим на месте.
Получил от Галины Михайловны письмо с просьбой написать воспоминания свои об Олеге. Я, Света, делать этого не буду, не могу я и не хочу. Да и права я такого, наверное, не имею. Вот такие пироги.
Память и воспоминания - штуки разные. Олег сюсюканья не любил, ты знаешь. Он мне простит. Прости и ты... Напиши мне и ему на Сватай, Якутской АССР, востребования. Думаю, мы там будем к 25 июля».
Из письма И.Г. Шабарина С.А. Гринь
18 августа
Магадан - Переславль-Залесский
«1-я Алазейская экспедиция в полном составе приветствует тебя.
Сплав 24 июля - 6 августа. Хороший, интересный, солнечный, зверной и с дичью.
6-го августа - Сватай - первый раз увидели людей. Ведь сплав-то так и задумывался. Добирались до сплава с 6 по 24 июля. Трудно вырваться из человеческого общества! Подозрителен человеческий род и завистлив. Ползать - ползай, летать... ишь чего захотел. Посылаю две фотки. Аэродром в Сватае отгорожен от коров и лошадей жердями, как видишь. Ну, насчет сплава еще поговорим. Письмо мне твое вручили 7-го августа - прямо в самолете, отлетающем из Сватая - дело случая - могли и разминуться.
Пишу из Магадана...
Деда - Гриценко - хватил инфаркт - 26 июля. Так что пока ответа не жди. Говорил - позже напишет и пошлет что нужно...
Жилинский - писала ему, он писал? У них старая симпатия. Человек достойный во всех отношениях. Геолог наш, чл.корр. Академии и писатель в настоящем.
И еще попозже попытаюсь найти адрес Славки Птицина - Олегова приятеля с Шепетковской метео - теперь он там - егерь. Это - письма Олега в Шепетково и его роман "Охотник". Сейчас нет этих ребят, в поле».
Из письма И.Г. Шабарина С.А. Гринь
22 октября
Магадан - Переславль-Залесский
«Ну, Света, ну, здравствуй!
Ну, ты меня не ругай. Исчез я, да? Дело такое получилось. Вернулся я с Алазеи, вошел в свою комнату, а со стены Олег смотрит, да так, будто он на Алазее и не был. И взяла меня тоска зеленая. Бодренькое я тебе письмецо написал и наврал про впечатления. Не будет, Света, впечатлений. Может, потом когда, хорошо? Собрал я байдару и кинулся в море Охотское. И месяц шлялся там - бил утку, ловил крабов, думал и скорбел. Во как. Вот теперь возвернулся. И вроде бы не штормит. Вот пишу. Ну, как ты там справляешься? Живешь как?
Читал последние рассказы. Александровна (прообраз Евдокии из "Кто-то должен курлыкать" – С.Г.) получилась фундаментальной. Что со сборником, вышел? Вернулись ребята с Омолона. Видели Славу Птицина. Он основательно справляет тризну по Олегу. Мужик он простой и откровенный. Ребята рассказывают очень он расстраивался.
Тебе он ответил?..
Хочу я доделать для Олега "Смотрителя рек". Трудно все получается. Ежели что получится, пошлю тебе почитать, ладно?»
Из письма С.А. Гринь И.Г. Шабарину
10 ноября
Переславль-Залесский – Магадан
«И "все это неправда!" Ну, а ежели была бы это правда? Смогла бы я до сих пор жить? Как ты думаешь?
Смогли бы вы все до сих пор жить? Я думаю - нет!
Жив он. Просто отдыхает. Устал он. Сильно устал...
Вот все мы сообща и должны ему помочь. "Мы богом предназначены друг для друга" - писал он мне. "Мы богом предназначены друг для друга"!
Никогда я так остро не ощущала, что Есть что-то свыше нас - человеков! Или может быть это от Его близости? Ты знаешь, Игорь, я совершенно не чувствую себя одинокой, овдовевшей (слово-то какое противное). Я чувствую себя Женой навечно. Так как "мы богом предназначены друг для друга". И в предпоследний вечер он, вдруг, сказал: "Я никогда не предам тебя!" - оказалось завещанием.
Очень я люблю Олега, Иг. И любовь эта больше меня. Вот как оно получается.
Высылаю письма. Большое спасибо тебе. Друг.
Другим приходится долго объяснять, зачем. Некоторые находят какие-либо отговорки и не присылают с первого раза. Придется убеждать. Причина ведь: все собрать в его письменном столе. Все, что было когда-либо написано им. Ну, а "зачем"? Так это просто критинизм - объяснять. Я так считаю.
Рассказы в "Юности" показались мне классикой. Я их несколько раз читала раньше - другими были, было не так. Может я ошибаюсь. Или сужу сейчас субъективно. Но прочитав, я сразу сказала - это классика. Жаль, если это субъективно.
Собираю все статьи или просто упоминания в газетах. В основном из "Литературной России" и "Литературной газеты"... Олега стали упоминать редко. Мне как-то обидно. Раньше, когда он сам писал, было почти все равно, что "они там" напишут. Главное, что он пишет!..
"Смотрителя рек", если доверяешь, прочту. Только... мнения высказывать не буду...
От Славы пока нет ответа...»
Из письма И.Г. Шабарина С.А. Гринь
28 ноября
Магадан - Переславль-Залесский
«Здравствуй, Света!
"Солдат! Учись свой труп носить, .
Учись висеть в петле..."?
Пат Виллоугби
Солдат! Учись свой труп носить,
Учись дышать в петле,
Учись свой кофе кипятить
На узком фитиле,
Учись не помнить черных глаз,
Учись не ждать небес, -
Тогда ты встретишь смертный час,
Как свой Бирнамский лес.
Взгляни! На пастбище войны
Ползут стада коров,
Телеги жирные полны.
Раздетых мертвецов.
В воде лежит разбухший труп,
И тень ползет с лица
Под солнце, тяжкое, как круп
Гнедого жеребца.
Его же
Опять земля уходит с востока на закат,
Наполненная сором и шорохом ростков.
Опять по ней гуляют, как двадцать лет назад,
Волнистый серый ветер и тени облаков.
Твой облик затерялся в толпе растущих лиц,
Твой голос еле слышен сквозь мрак густых плотин,
Все странно изменилось от чрева до границ,
И только ты остался по-прежнему один.
Ты выброшен на берег. (О жалостный улов! -
В мой невод затянуло мешок твоих костей,
Набитый скучной дрянью давно угасших слов,
Любви, тоски, сомнений, опилками страстей).
Ты равнодушен к миру, и мир тебя забыл.
Он движется - и баста! А ты упал - и мертв.
И кто теперь запомнит, кем стал ты, что ты был, -
Ни рыба и ни мясо, ни ангел и ни черт.
На Олое Олег читал из этого второе стихотворение.
И вот такой вопрос, Света. Какое из этих двух ему больше нравилось, как считаешь?
То, что об Олеге пишут - не имеет никакого значения. Никакого.
Имеет смысл только то, что он успел сказать. И строки ненапечатанные следует пытаться опубликовать. Это твоя обязанность, это очень важно потому, что только это, а не строки в Литгазете, продлевают Его время, то, что называется человеческой жизнью.
Что с "Правилами бегства"? Есть какие сдвиги? Напиши.
Теперь в отношении писем. Что ты думаешь с ними делать? Письма очень хорошие, ты знаешь... Письма нужно сделать и издать.
Не надо Олегу монументов. Он ведь не хотел их сам. И тщеславия не надо. Обидеть его память страшно.
Хорошо, что ты Веруешь. Хорошо, что ты Любишь. Хорошо, что ты и друг. Значит, он не ошибся. Значит и ты не предашь.
"Молись, кунак, чтобы Господь нам силы дал..." Я очень уважаю тебя и желаю сил и здоровья. Если чем смогу помочь, скажи.
Трудное ты письмо прислала, поэтому сразу и не ответил. Прошу тебя помнить одно: верить в мою постоянную благожелательность к тебе и верность памяти Олега».