Если перемирие все-таки будет подписано, неизбежно встанет вопрос: насколько Европа будет готова продолжать нести убытки от отказа торговать с Россией, когда остальной мир будет получать такую прибыль без всяких рисков и проблем.
Российская Федерация включила Фонд Карнеги за международный мир в список «нежелательных организаций». Если вы находитесь на территории России, пожалуйста, не размещайте публично ссылку на эту статью.
Возобновление контактов между Москвой и Вашингтоном сразу же приобрело не только политическое, но и явное экономическое измерение. На роль ключевого переговорщика с российской стороны выдвинулся Кирилл Дмитриев, спецпредставитель президента по вопросам инвестиционного и экономического сотрудничества с другими странами. На этой неделе он стал первым российским чиновником столь высокого ранга, посетившим Вашингтон с начала полномасштабного вторжения РФ в Украину.
Между тем звучащие из Москвы и Вашингтона заявления о готовности к бизнес-сотрудничеству заставляют задуматься: в чем именно оно может проявиться? И анализ ситуации показывает, что выбор совсем невелик. Единственный более-менее реальный бизнес-проект, потенциально способный стать примером делового сотрудничества США и России, — это введение в строй газопровода «Северный поток — 2». Но и тут возникает множество вопросов.
От своих предшественников команда Дональда Трампа отличается профессиональным опытом. Нередко в американскую политику приходят из юриспруденции, чаще всего — с государственной службы. Среди ближайших соратников Трампа тоже есть люди с юридическим образованием, но бэкграунд и самого главы Белого дома, и вице-президента Джей Ди Вэнса, и их советников — это бизнес. Причем не операционный, а инвестиционный и транзакционный: войти в сделку, быстро ее совершить, увеличить стоимость актива, извлечь прибыль, выйти, пойти дальше.
Похоже, что ко многим внешнеполитическим проблемам эта команда относится примерно так же. В частности, рассматривая российско-украинский конфликт и свою роль в нем, команда Трампа в первую очередь задумывается о том, какие дивиденды — причем в прямом, коммерческом, а не переносном политическом смысле — она сможет извлечь.
Возможно, эти дивиденды и не так велики, но работа без гонорара, похоже, противоречит принципам этой команды. Соответственно, администрация Трампа ищет, где и как может получить с конфликтующих сторон свою долю за улаживание конфликта. И россиянам, и украинцам такая концепция понятна: на просторах бывшего СССР это амплуа называется «решала», и на такой деятельности в обеих странах были сколочены миллиардные состояния.
Что взять с Украины, в Белом доме придумали почти сразу. Черновик сделки по редкоземельным металлам даже попал к представителям прессы и появился в сети. Этот документ, написанный по образцу договоров венчурных фондов со своими компаниями, заставляет вспомнить соглашения 200-летней давности между США и американскими компаниями с одной стороны и латиноамериканскими государствами — с другой. Он явно написан на базе предположения, что контрагенту деваться особо некуда: «Мы свои услуги не навязываем, можете обойтись без них — пожалуйста, а если наше участие вам все-таки нужно, то вот условия». Положение у Киева сейчас действительно непростое, поэтому договор предполагает паевое участие США практически во всех государственных доходах Украины от производства сырьевых товаров, как и право первого отказа при экспорте этих товаров.
России такие условия выставить довольно сложно. В Москве явно устали от войны, но при этом сигнализируют: их еще надо поуговаривать, а вообще-то они готовы воевать и дальше. У РФ действительно хватит ресурсов для продолжения войны — возможно, ценой сокращения гражданского потребления, но не в катастрофических объемах. И все это понимают. В таких обстоятельствах довольно трудно получить в уплату за посреднические услуги что-то крайне ценное здесь и сейчас. Однако можно попробовать найти активы, которые в настоящий момент никакой ценности не имеют, но могут иметь ее в случае установления мира.
Президент Путин, видя интерес Трампа к редкоземельным металлам, тут же устроил совещание на эту тему и дополнительно дал интервью, в котором заверил, что российские редкоземельные металлы значительно реже и земелистее украинских, так что России тоже есть что предложить США в этом плане. Но предложить, разумеется, на условиях равноправного партнерства, как и полагается в отношениях между сверхдержавами. В интервью даже прозвучало предложение совместно перекрыть Енисей, чтобы построить рядом с плотиной еще один алюминиевый завод.
Впрочем, с момента первого упоминания Путиным редкоземельных металлов было понятно, что эта тема — пузырь-однодневка. Объем глобального рынка таких материалов слишком невелик, на порядки меньше рынков нефти, газа или стали. Идея с алюминиевым заводом на ГЭС-новостройке предполагает горизонт планирования в несколько десятилетий, что тоже маловероятно в нынешних обстоятельствах.
Таким образом, при всем кажущемся богатстве выбора поле поисков потенциального интереса для США сузилось до извечных российских нефти и газа. И в первую очередь внимание оказалось привлечено к тем проектам, которыми ранее уже интересовались американские инвесторы. Выбор небольшой: связанные с ExxonMobil «Сахалин-1» и проект в Карском море, а также газопровод «Северный поток — 2» (СП-2).
Проект «Сахалин-1» реализовывался с 1990-х годов в режиме соглашения о разделе продукции. ExxonMobil был лидером этого проекта, также в нем участвовали японская и индийская компании. В 2022 году ExxonMobil спешно покинул проект, что привело к временному резкому снижению добычи. Иного выхода не было — «Сахалин-1» подпал под американские санкции.
Российское правительство переформировало систему компаний, владеющих и управляющих проектом, предложив старым акционерам «Сахалина-1» доли в новой компании и назначив подразделение «Роснефти» оператором проекта. ExxonMobil отказался от предложения, и теперь российское государство собирается продать причитавшуюся американцам долю в новой компании, перечислив выручку за вычетом налогов, штрафов и пеней (которых ExxonMobil уже насчитали на 150 млрд рублей) на счет ExxonMobil.
По всей видимости, это будет счет типа С, с которого просто так средства не выведешь, но это уже мелочи: формально никакой конфискации как бы не было. Интересно, что сроки продажи все время откладываются. В принципе, в случае снятия американских санкций ExxonMobil может попробовать просто согласиться с предложением российского правительства и получить обратно свою долю проекта, хоть уже и в новом юридическом оформлении.
Проект в Карском море — это эхо большого альянса между ExxonMobil и «Роснефтью» из начала 2010-х годов. У этих компаний тогда было около десятка совместных проектов, но заметное развитие получила только инициатива по геологоразведке на арктическом шельфе.
Дело было в 2014 году, уже после аннексии Крыма и во время первых боев в Донбассе. Бурение скважины совпало с атакой на малайзийский «Боинг» и введением первых американских санкций в отношении российской нефтяной отрасли. Скважину тогда успели пробурить, но не испытали: ExxonMobil был вынужден срочно выйти из проекта.
«Роснефть» тогда объявила об открытии крупнейшего месторождения, но тем дело и кончилось. Поисковую скважину пробурили на пике нефтяных цен, а через несколько месяцев началась новая эпоха: с лета до зимы 2014 года цены упали почти вдвое, и с тех пор так и не возвращались в трехзначную зону, если не брать в расчет несколько месяцев в 2022-м.
Скорее всего, даже без Крыма и санкций этот проект вряд ли дошел бы до стадии промышленной разработки. В начале 2010-х Shell долго работала над поисковым проектом на северном шельфе Аляски и тоже его закрыла — сланцевая революция в США в корне изменила ландшафт нефтедобывающей отрасли, понизила цены на нефть и сделала проекты морской добычи в Арктике не слишком привлекательными. У ExxonMobil есть достаточно возможностей для инвестиций в американский сланец, а то место в портфеле, которое могло бы занять Карское море, досталось успешному проекту на шельфе Гайаны с более низкой себестоимостью.
В итоге все поле вариантов сузилось до сделки вокруг «Северного потока — 2». Напомним его предысторию. Этот проект состоит из двух проложенных параллельно ниток трубопроводов, каждая мощностью 27,5 млрд м3 в год. Трубопровод начинается в Ленинградской области, неподалеку от границы с Эстонией, идет по дну Балтики и выходит на берег в Германии, близ границы с Польшей.
Он был задуман во время президентства Дмитрия Медведева, основные работы начались после 2014 года. Украина была категорически против инициативы и вместе с США давила на Германию, чтобы та от нее отказалась. В результате европейские энергетические компании, которым должна была достаться доля в 49% в проекте, сочли невозможным свое акционерное участие. Единственным акционером зарегистрированной в Германии проектной компании остался «Газпром». Впрочем, европейцы все равно участвовали в финансировании: они выдали кредиты на ту же сумму, на которую изначально собирались купить акции, — это выглядело более прилично.
Для прокладки трубопровода наняли швейцарско-нидерландскую компанию Allseas. Но когда оставалось проложить всего несколько десятков километров из более чем 1200, лоббистские усилия Украины увенчались успехом: в самом конце 2019 года тогдашний президент США, которого звали Дональд Трамп, подписал принятый Конгрессом закон о введении санкций в отношении компаний, участвующих в строительстве СП-2.
Тогдашние руководители «Нафтогаза Украины» называли ключевым аргументом, склонившим чашу весов в пользу противников «Северного потока — 2», тезис о том, что этот трубопровод составит конкуренцию СПГ с американских заводов, строительство которых начиналось как раз в то время.
«Газпром» смог найти и оборудовать суда, способные закончить прокладку газопровода, и к лету 2021 года он был построен и заполнен газом. Дело оставалось лишь за получением формальных разрешений на запуск, чему всячески пыталась помешать Польша, подавая иски в европейские суды. Смысл исков был в возможном нарушении антимонопольного законодательства, ведь по трубопроводу планировалось транспортировать газ только одной компании. Впрочем, сразу было ясно, что причины исков скорее политические: примерно в то же время был запущен проложенный из Турции в Италию трубопровод TAP, по которому пустили только азербайджанский газ, и это никого не смутило.
Наконец, в начале 2022 года, когда Россия начала концентрировать войска на границах Украины, Германия тоже наложила санкции на проект в отчаянной попытке предотвратить войну. А за день до начала военных действий США внесли компанию Nord Stream 2 AG в санкционный список. В итоге газопровод, полностью готовый к эксплуатации, не проработал ни дня.
1 марта 2022 года Nord Stream 2 AG подала заявление о банкротстве. Компания лишилась надежд на получение в обозримом будущем выручки от транзита и, как следствие, оказалась неспособна обслуживать кредиты европейских энергетических компаний, на которые она была построена.
Весной-летом того же года резко сократилась подача газа в Европу по «Северному потоку — 1». Российская сторона объясняла это проблемами с турбинами, приводящими в действие насосы газопровода. Но, вероятно, это была попытка заставить Германию согласиться с запуском в эксплуатацию СП-2. Шантаж не удался.
А в сентябре 2022-го произошла диверсия на «Северных потоках». Пострадали обе нитки СП-1 и одна — СП-2. Видимо, сыграла роль ошибка подрывников, разместивших сразу два заряда на одной нитке.
Между тем токсичность СП-2 отпугнула не всех. Проект заинтересовал Стивена Линча, инвестиционного банкира с давним опытом работы в России и специалиста по проблемным активам (distressed assets). Бизнесмены, открытые к высоким рискам, покупают такие активы с большим дисконтом в надежде, что проблемы разрешатся и тогда речь пойдет о прибыли в сотни процентов. Предыдущие знаковые сделки Линча — покупка зарубежных активов ЮКОСа и участие в покупке Sberbank Schweiz.
Логика Линча в случае с «Северным потоком — 2» понятна: любые войны заканчиваются, в России много дешевого газа, Германии в обозримом будущем нужно это топливо, СП-2 — идеальный вариант для транспортировки. У компании-банкрота можно купить ее активы в разы, если не в десятки раз дешевле стоимости строительства и спокойно заниматься урегулированием проблем с разрешением на эксплуатацию. Этому должна была помочь принадлежность трубопровода уже не российскому газовому монополисту, а американскому инвестору.
Учитывая, что СП-2 находится под американскими санкциями, даже для начала переговоров на тему покупки Линчу понадобилось бы специальное разрешение американского правительства. Просьба о таком разрешении была подана еще в начале 2024 года. Но, насколько можно судить, до окончания президентства Джо Байдена добро так и не дали.
Стивен Линч — давний сторонник и донор Республиканской партии США. Так что при новой администрации он, вероятно, может рассчитывать на более благосклонное отношение. И похоже, что эта сделка заинтересовала команду Трампа. Причем как политиков, так и бизнесменов в окружении 47-го президента США.
Окончание следует