«Став совершеннолетним, я почувствовал, что у меня нет семьи; Мраморный дворец стал мне ненавистен, и я решил искать семью в другом месте... Я искал подругу между всеми женщинами Петербурга и, только встретив на своем пути прекрасную, остроумную и, что важнее всего, дорожившую мною блондинку Фанни Лир, сказал себе: "Свершилось, мой home найден..." Я так боюсь потерять тебя, что схожу с ума»…».
«Когда я с тобой, я забываю, кто я, где я…Мы – одно целое. За тебя, за минуты любви с тобой, за счастье видеть тебя, я готова отдать всю последующую жизнь, и умереть в минуту апогея нашей страсти…».
« Николай Константинович Романов писал Фанни: «Близость с тобой - вершина моих самых изощренных фантазий. Я мечтаю о тебе каждую секунду, вижу перед собой твое прекрасное обнаженное тело, представляю тебя в минуты экстаза».
Ольга мечтательно потянулась. Лежа на своей широкой двуспальной кровати, она перечитывала недавно найденный дневник своей бабушки.
«Не понимаю, - писала ее бабуля, - как могла моя лучшая подруга Наденька фон Дрейер спокойно воспринимать любовь, хоть и много лет назад, своего мужа, Николая Романова к Фанни Лир, воспроизводить откуда-то взятую их переписку.… Ведь любила она его не меньше Фанни».
Ольга помнила, что ведь именно Фанни Лир перечеркнула блистательную карьеру Николая Константиновича Романова, отдалила его от венценосной семьи Романовых…. С другой стороны, подумала Ольга, связала его жизнь с блистательной красавицей Надеждой фон Дрейер чья любовь была искренней и всепрощающей.
Ольга с детства любила слушать рассказы своей
бабушки Надежды Васильевны Нидеккер - урожденной уральской казачки, дочери
царского генерала – начальника канцелярии генерал-губернатора Оренбурга о ее
детстве, учебе в лучшей оренбургской гимназии об истории уральского
казачества…. Царские генералы, действительные статские советники, миллионеры –
золотопромышленники…
Отец Ольги, известный историк, подсмеиваясь над дочерью не раз говорил: « Конечно дворяне, царские генералы – твои предки.… Это тебя, Оля, безумно привлекает, но когда ты выматериться можешь, то, видимо, это кровь и моих предков – кузнецов да шахтеров, о которых ты забываешь, в тебе играет.
«Да, думала Ольга, отец был прав!».
Любовь, бешеная страсть, измены, предательства и настоящая дружба, всепрощение, принесение себя в жертву большой любви.
Рассказы бабушки Ольга с детства слушала как сказку. Мопассан, Золя, Гюго, Мериме, Бунин, Чехов, произведения которых она читала и обожала – все это создавало особый фон ее взросления.
Уже в школе мальчишки начали объясняться Ольге в любви, ходили за ней табунами. Да и позже, яркая внешность, ум, едва скрываемый темперамент, ярко выраженная сексуальность, какой-то животный магнетизм притягивали к ней мужчин. Шли годы…. А Ольга оставалась такой же обаятельной, звонкой, порывистой, темпераментной, сексуальной, умеющей беззаветно любить, с большим вкусом к жизни….
Ее муж – журналист Олег, университетская любовь Андрей – ныне всемирно известный искусствовед и художник, живущий в Германии, и любовь всей ее жизни Костик, известный ученый – историк, эти трое мужчин шли с Ольгой по жизни, начиная с любимого МГУ.
Ольга была женщиной не только увлекающейся, но, как ни странно, еще и постоянной. «Любить, так любить», «прощать, не уверена, что всегда надо», - любила повторять она. «Бабий грех – не грех», - оправдывала она себя.
Все ее мужчины были в ее сердце, в душе. Олег – ее муж был для нее давно как самый ближайший родственник с некоторыми конечно нюансами. Она всю жизнь о нем заботилась, кормила, поила, лечила, но не всегда понимала. «Секс по обязаловке»- бывало и это…. Но, любовь, страсть, это уж слишком….
Андрей? Было, да совсем прошло. Его измену с лучшей подругой Ольга простить не смогла.
Костик? Любовь всей жизни Ольги, которого она с таким трудом завоевывала с университетской скамьи и которого опять встретила совсем недавно и любовь, с которым разгорелась с новой силой. Именно с ним Ольга вновь ощутила себя Женщиной, любимой, желанной.
Их встречи были феерией чувств, проявлением бешенной, неутоленной страсти. Оба были не только недолюбленными, недолюбившими, одинокими сердцами и только сейчас поняли, что такое настоящая любовь.
Фантастическая, всегда разная прелюдия любви…. «Ладушка» и «эскимосик» с такой страстью и ненасытностью проникали дуг в друга, что к каким там «Камасутрам» и сказкам Шахерезады было дотянуться до них.
А целовались – просто до одурения, не переставая и во время бурных любовных ласк ни на минуту….
Уже дома, лежа в своей спальне и ощущая на себе поцелуи, руки, губы Костика, Ольга почему-то представляла себя то Фанни Лир, то Надеждой фон Дрейер, а любимого Костика – Николаем Константиновичем Романовым, чья история любви произвела на нее неизгладимое впечатление с тех пор, как она прочитала дневник своей бабушки.
Как-то Костик, когда они лежали в постели после любовных ласк сказал, что жизнь и особенно любовь похожи на прилив моря: одна волна приносит определенные чувства и ощущения, которые именно в этот момент «берут в плен» человека; следующая волна – приносит другое, воспринимающееся как более совершенное и настоящее чувство…. Ощущение же от предыдущей волны постепенно стирается, видится лишь в дымке прошлого. Ольга сама себе не могла ответить на вопрос: поему так долго дремавшие инстинкты любви у нее и у Костика вдруг как-то разом проснулись, и все это вылилось в их вулканическую феерию любви.
Ольга вспомнила и другие слова Костика: «Олюня, а тебе не кажется, что у нас с тобой вдруг проснулись в одно и то же время долго дремавшие инстинкты любви. МГУ, Сочи, встречи в Москве, когда казалось, что существуем только мы и наша любовь…».
Уже сейчас, понимала Ольга, что тогда была важнейшая развилка нашей жизни – пойдем мы вместе или врозь…. Пошли врозь….
«Почему?». До сих пор этот вопрос не раз задавала себе Ольга, как и наверняка не раз задавал себе его Костик.
Прошли годы, и, вот опять любовь и страсть накрыла их с головой.
Все эти мысли крутились в голове Ольги не случайно. Когда совсем недавно, разбирая залежи рукописей, газетных вырезок, старых журналов в квартире родителей она нашла дневник бабушки, где потрясающим бисерным, каллиграфическим почерком среди милых дореволюционных любовных стихотворений, «тайн» рецептов пирогов с визигой, рулетов с грецкими орехами и изюмом, вареньем из «райских яблочек» вдруг бесценным бриллиантом блеснула неожиданная «находка»….Это были такие подробности жизни Великого князя Николая Константиновича Романова, что у Ольги просто захолонуло сердце: «Фанни Лир была молода и ослепительно хороша. Белокурые локоны, полные мягкие губы, зовущие к поцелуям, соблазнительные круглые формы. Она вся была – сплошной соблазн. Мужчины, видя ее, думали лишь об одном», - писала Ольгина бабушка в своем дневнике. «Ну, разве можно было сравнить эту интриганку – танцорку, - писала дальше бабушка Ольги в дневнике, - с моей любимой подружкой Наденькой фон Дрейер.
Прекрасно воспитанная, красавица, умница, поехавшая без раздумий за Николаем Константиновичем в ссылку в Ташкент, беззаветно и бескорыстно любящая его, для которой главным подарком были не алмазы и не бриллианты, а любовь единственного мужчины ее жизни – Николеньки.
Николай Константинович не раз говорил про нее, что это именно та женщина, которую он бессознательно искал всю свою жизнь, ведь со временем главным достоинством женщины он стал считать самопожертвование, благородство, общность интересов, понимание друг друга во всем».
«Вы знаете Наденька, - говорил мне Великий князь, - вот давеча проснулся я утром, и первая мысль, принесшая мне тут же радость и хорошее настроение на весь день: увижу сейчас свою ненаглядную Надюшу, которая уже хлопочет по дому, расскажу ей свой сон, поделюсь своими мыслями, обниму да расцелую, и так сладостно на душе становится….».
Ольга отложила дневник бабушки и подумала: а не была ли ее бабушка – Надежда Васильевна Нидеккер- тайно влюблена в Николая Константиновича Романова. Ведь в молодости бабушка была чудо как хороша. Рубенсовская мадонна…. Ведь в те, дореволюционные времена идеалом женской красоты были женщины с формами, в теле…. «А фигура у бабушки, - подумала Ольга, - судя по фотографиям в молодости, была офигенная: высокая, длинноногая, с большой грудью, необычной высокой бразильской попкой…. Что там этой Наденьке фон Дрейер до нее?! Думаю и Николай Константинович запросто не мог устоять перед ее чарами. Вот я б, наверное, перед ним не устояла, -подумала Ольга. - Настоящий красавец, блестящий офицер, любитель и поклонник женщин, особый романовский аристократизм …. Боже, о чем я думаю…. Охолонись, Ольга, - сказала она сама себе, вскакивая с постели. Возвращаемся к прозе жизни :гимнастика, душ, любимая кашка – малашка, кефирчик, одежда вся с вечера приготовлена…. И вперед дорогая в любимый Универ «Сеять разумное, доброе, вечное». А вечером на ночь буду обязательно читать дальше дневник бабушки. Уж очень хочется понять: кого же на самом деле любил Николай Константинович Романов – авантюристку Фанни Лир, из-за которой потерял уважение в обществе, любовь семьи, отправился в ссылку…. Или Наденьку фон Дрейер, скрасившую всю его жизнь, и в чем-то тоже принесшая себя в жертву….
Вечером придя домой после работы, быстро приняв душ и покормив ужином Олега, ограничившись сама лишь йогуртом, что делала уже много лет подряд, не могла дождаться момента, когда же продолжит читать так захвативший ее дневник бабушки. Идя домой, как часто она делала от улицы Миклухо-Маклая до дома на проспекте Вернадского, как всегда прокручивая в голове и видя как-бы наяву моменты из дневника бабушки, Ольга вдруг остановилась, и мысленно сказала себе: «Стоп, моя дорогая – ты же историк. А что ты, собственно знаешь о самом Николае Константиновиче Романове? Чем больше узнаешь, тем скорее поймешь, кого же он любил на самом деле – Фанни или Надежду, тебя же все-таки прежде всего волнует и захватывает его страстная, долгая, сумасшедшая любовь к Фанни и его «остров спокойствия – любовь к Надежде фон Дрейер».
Дома, уединившись в своей спальне с ноутбуком, Ольга погрузилась в увлекательное чтение авантюрной, богатой приключениями жизни Николая Константиновича Романова.
Первый ребёнок великого князя Константина Николаевича, младшего брата российского императора Александра II. Внук Николая I, двоюродный брат Александра III Великий князь Николай Константинович Романов окончил Академию Генерального штаба, в которую он поступил по собственной инициативе в 1868 году, став первым из Романовых, окончившим высшее учебное заведение, причём в числе лучших выпускников — с серебряной медалью. Бог наградил юношу красотой, умом и характером, как сегодня сказали бы - харизмой. После завершения учёбы он путешествовал за границей, где начал собирать свою коллекцию западноевропейской живописи. Там великий князь познакомился с американской танцовщицей Фанни Лир. Однако некоторые авторы считают, что к тому их знакомство состоялось еще в российской столице на одном из балов.
Известно и то, что влюбленный Николай взял со своей возлюбленной расписку. Ее текст он сохранил в своем архиве: "Клянусь всем, что есть для меня священного в мире, никогда нигде и ни с кем не говорить и не видеться без дозволения моего августейшего повелителя. Обязуюсь верно, как благородная американка, соблюдать это клятвенное обещание и объявляю себя душой и телом рабою русского великого князя. Фанни Лир".
Между тем Николай Константинович снова съездил в Европу в компании своей возлюбленной — Фанни Лир. Там он продолжил пополнять свою художественную коллекцию. А по прошествии некоторого времени Фанни Лир отправилась вместе с великим князем в Санкт-Петербург.
Начавшийся роман Николая Константиновича с Фанни хоть большой радости у семейства не вызывал, но чем-то особенным вовсе не являлся. Прежде всего, потому, что "крутить любовь" с танцовщицами – было старинной традицией дома Романовых.
Но скоро до родителей стали доходить слухи, что отношения великого князя и фривольной артистки выходят далеко за рамки любовной интрижки. У них возникли опасения, что все может окончиться браком. Родители Николая обсудили, как спасать сына, как его вылечить от любовной холеры. Решили отправить его на войну. И молодой 23-летний полковник Генерального штаба в 1873 году вместе с русским экспедиционным корпусом отправился походом на Хиву.
В этом походе Николай получил боевое крещение. Во главе авангарда Казалинского отряда, понёсшего наибольшие потери, он следовал одним из труднейших маршрутов, через пустыню Кызылкум.
Первая же разведгруппа, возглавленная им, попала в такой плотный артиллерийский огонь, что в отряде их возвращения живыми уже не ждали. В этом походе Николай Константинович проявил личное мужество и являлся примером для других. За участие в Хивинском походе он был награждён орденом Святого Владимира 3-й степени. При этом даже во время опасного похода великий князь не забывал о своей любви. Все это время он слал Фанни письма. Вот одно из них:
"Есть основание считать, что если смерть разлучит нас, то это из-за меня. Но у меня такие дурные предчувствия по поводу твоей безопасности. Без тебя моя жизнь подобна бездушной машине, которой нет никакого смысла действовать. Ты для меня единственная ценность в этом ложном мире".
Ольга мечтательно потянулась: «Боже, да это же покруче любого Дюма. Не случайно нам так мало известно о Николае Константиновиче. Какая же противоречивая личность. Умница, храбрец, блестящий офицер, красавец, один из богатейших людей России, прекрасный знаток и собиратель живописи, меценат, ученый, преобразователь голодной степи…. И вместе с тем, тонкий, страстный, чувственный мужчина, готовый ради любви к любимой женщины пожертвовать всем. Много ли найдется современных мужчин, - подумала Ольга, - готовых на такое самопожертвование ради любви. А Олег, а Костик…. Чем они могли бы пожертвовать ради нее?….».
«В Ташкенте Николай Константинович, - читала дальше Ольга в дневнике бабушки, - поселился в огромном особняке. И в свое время, будучи совсем молодым, из-за любви к Фанни Лир оказался замешан в очень неприятной истории. Его мать - Александра Иосифовна как-то хватилась своих бриллиантов, и выяснилось, что их сдали в ломбард и сделал это адъютант Великого князя. Был страшный скандал, Великого князя допрашивали, и оказалось, что это он велел отнести эти украденные бриллианты в ломбард. В результате Николая Константиновича лишили всех воинских званий и отправили в ссылку. Так он попал вначале в Оренбург, где встретил мою любимую подругу Наденьку фон Дрейер. Между ними вспыхнула страстная любовь.Зимой 1878 года он тайно обвенчался с ней, дочерью оренбургского полицмейстера Александра Густавовича Дрейера, который был хорошим другом моего отца. Наденька безумно страдала, когда специальным указом Синода их брак был расторгнут. Однако следующий монарх, Александр III, - читала дальше Ольга,- дозволил узаконить морганатический брак (между лицами неравного положения), но Надежда Александровна Дрейер как лицо более низкого положения не получила такого же высокого социального статуса, какой был у Николая Константиновича. При этом молодым было предписано отправиться в Туркестанский край. Здесь Великий князь жил сначала под именем полковника Волынского. Позже стал называть себя Искандер. Именно так на Востоке прозвали величайшего полководца всех времён Александра Македонского, где его почитали как сына бога, подобного Гераклу. Николай Константинович с раннего детства восхищался завоеваниями Александра Македонского, читал об этом полководце бесчисленные легенды, сказания, сказки, исторические исследования и историко – приключенческие романы. Иными словами – он был его героем. Поэтому по его просьбе эту фамилию присвоили в дальнейшем высочайше узаконенную его жене Надежде Александровне фон Дрейер. Теперь ее знали как княгиню Надежду Александровну Искандер - Романову, эту фамилию стал носить и его потомки — князья Искандер».
«Боже, - подумала Ольга, - ведь уже сразу подруга моей бабушки столкнулась с неприятием ее Романовыми, Но видимо Надежда Дрейер уже в Оренбурге не только страстно полюбила его, но и поняла его суть. И когда другие отшатнулись, - все-таки хоть и его императорское высочество, но князь полуссыльный, опальный, - сблизилась с ним, увлеклась, увлекла.... Была нежность, было понимание. А еще венчание. Как благодарность и как, возможно, вызов, так поступившему с ним царствующему дому....
Сама Надежда Александровна, видимо, знала, что она - не столько жена, сколько и утешение, и некоторый демарш».
Ольга продолжала читать дневник бабушки: «Сколько же визитов предстоит совершить моей любимой подружке потом в столичный Санкт – Петербург, чтобы наконец право ношения новой фамилии, впрочем, тоже придуманной, - Искандер.
А дальше начинается Туркестанско – Ташкентский этап жизни Николая Константиновича Романова с Надеждой фон Дрейер. Куда вскоре перевели моего отца в канцелярию Константина Петровича фон Кауфмана — русского военного деятеля, генерал-губернатора Туркестана, командующего войсками Туркестанского военного округа, а вслед за ним туда перебралась и вся наша семья. Так и продолжилась наша дружба».
« В Ташкенте, - читала дальше Ольга бабушкины записи, - поселились в большом особняке. У Николая Константиновича была огромная коллекция картин, икон, драгоценностей…. Об истории каждой картины он мог рассказывать часами. Ведь уже во время своих путешествий за границу он и начал собирать свою коллекцию западноевропейской живописи. А балы, которые он давал?! Слава о них доходила и до самого Петербурга. И, конечно, о моей любимой подружке Наденьке, которая просто блистала на них.… А как блестяще они смотрелись, когда танцевали….».
Ольга, словно очнулась …. «С ума сойти, уже два часа ночи, а мне завтра опять на работу с раннего утра».
Но заснуть ей долго не удавалось. Завтра после занятий она договорилась встретиться с Костиком, его ближайший друг – дипломат Николай уехал в длительную загранкомандировку и оставил Косте ключи от своей шикарной квартиры в самом центре Москвы – в Афанасьевском переулке.
« Боже, Костик, ты мой любимый сегодня как-никогда в ударе. Я уже со счета сбилась, сколько раз испытала бешеный оргазм. И ты знаешь, все равно хочу и хочу тебя снова и снова…. Твой эскимосик просто неутомимый, - протянула мечтательно Ольга».
«Олюня, любимая моя, да что я без тебя…. Это ведь ты меня можешь так завести….Как только прикоснусь к твоей большой груди, Поглажу любимую ладушку, почувствую, как она напрягается, становиться влажной и скользкой…. Так хочу снова и снова ощутить тебя….А уж когда ты поцелуешь эскимосика….».
Когда оба обессиленные лежали прижавшись друг к другу и Оль рассказала Костику о найденном дневнике бабушки, так запавшей ей глубоко в душу истории любви Николая Константиновича Романова с Фанни Лир, подругой бабушки Наденькой фон Дрейер, она вдруг спросила: «Костик, я ведь не просто читала этот дневник. Ты же знаешь, какое у меня богатое воображение. Я ведь представляла себя на месте обеих женщин и поняла, что никогда не смогла, да и не захотела бы быть Фанни Лир. Хотя таких а-ля Фанни сегодня хоть пруд пруди. Найти богатого папика, получить дома, яхты, машины, шмотки от Кутюр, нацепить бриллианты – вот мечта многих девчонок, особенно из провинции. Так называемая Dolce vita. И ничего, что скоро этот папик ее бросит… Что-то ведь урвет от всей этой красивой жизни и вперед …. Начнется погоня за следующим папиком…. Вот такой я и представляю себе Фанни Лир со скидкой на Х1Х век. Там не пузатый, лысый папик у нее был. А один из самых красивых и богатых Великих князей – сам Романов.
Нет Фанни Лир – это не я. А вот Наденька фон Дрейер искренне и беззаветно любящая…».
«Олюня, - перебил ее Костик, - тебе самой, наверное, нужно романы писать. Ты так прочувственно это рассказываешь, что я и сам захотел побольше узнать обо всей этой истории….».
«Костюнь, - нараспев сказала Ольга. – Ты на часы посмотрел бы. За окном-то совсем темно. Мы уж часов пять, как с тобой в постели лежим. Я то бы с удовольствием с тобой и на ночь здесь осталась. Олежка у меня утром на неделю в командировку уехал, но ты - то такой подвиг никогда не совершишь. Меня, может быть ты, и любишь, могу поверить, но жена у тебя все-таки на первом месте.
Хотя и мне выспаться надо. А так мы с тобой и полночи проговорили бы, или опять ….».
Утром, слушая выступления ребят и особенно группы девчонок – феминисток на университетской конференции «Роль женщины в современном мире», Ольга как всегда с одной стороны вспоминала вчерашнюю ночь с Костиком и думала, что, скорее всего такой запал у ее студенток, отстаивающих право женщины на карьеру, самоидентификацию, независимость, скорее всего со временем сойдет на нет.
Из ее сладких грёз вновь в Университетскую аудиторию ее вернул звонкий голос ее любимого студента Романа Ткачева: «Ольга Александровна, а Вы – феминистка или исповедуете традиционные ценности?».
Ольга даже на минуту оторопела. Она бы и сама четко не могла ответить себе на этот вопрос. Но долгие годы преподавательской работы дали ей умение выходить из любой ситуации.
«Роман, - начала Ольга, - хороший вопрос. Я когда слушала выступления Леры, Ани, Кати, себе его также задала. И, думаю, что я в этом вопросе скорее придерживаюсь центристской позиции. В чем-то я безусловно – феминистка, и я считаю, что права женщин достаточно часто нарушаются и в современном обществе. Девочки, в том числе и затронули проблему сексизма и харассмента. Так вот я и сама в своей работе не раз сталкивалась с сексизмом, а учась в МГУ, и даже представления не имея, что такое харассмент и с чем его едят, тем не менее, испытала и это на себе. А с другой стороны считаю, что главное часть в жизни женщины – это любовь, счастье любить и быть любимой, познать это величайшее чувство, что, к сожалению, дано далеко не всем, семья, дети. И вообще – читайте больше классику, моих любимых – Чехова, Бунина, Куприна, Тургенева…. И тогда многое поймете….».
После этого завязалась жаркая дискуссия, но Ольга не очень-то и слушала, думая о своем, и когда вдруг повисла долгая пауза, она, неожиданно для себя самой вдруг сказала:
«А сейчас ребята я вам расскажу историю потрясающей любви, предательства, верности, самопожертвования …. А вы сами судите, кто были эти две женщины. Были ли они счастливы, и какова была роль женщины и ее основное предназначение в далеко ХIХ веке».
И Ольга начала рассказывать в сразу притихшем зале о Николае Константиновиче Романове и его любимых женщинах.
После этого, уже дома, немного отойдя от такой необычной и яркой студенческой конференции, Ольга продолжала читать дневник бабушки.
«После смерти Великого князя в 1918 году, - писала ее бабуля, - от моей Наденьки отвернулись все. Только мы с моим мужем – Алексеем Георгиевичем, помогали ей, как могли, ведь времена настали непростые. Так и держались друг за друга вплоть до ее кончины. А уже после смерти Наденьки, в их бывшем особняке, который стал в Советское время «Дворцом пионеров» там и была совершенно случайно найдена знаменитая «Купальщица» Андрея Францевича Беллоли, которая была замурована в ложном окне.
И я тогда поняла, - писала дальше Надежда Васильевна, - что все-таки Николай Константинович искренне любил мою Наденьку и, наверное, не хотел, чтобы она видела каждый день соперницу Фанни Лир, да еще нагую. Все- таки все говорили, что натурой для Беллоли послужила именно Фанни Лир».
Ольга закрыла дневник бабушки, решила, что сегодня у нее был и так достаточно насыщенный день. Больше читать не хотелось.
«Хотя, - подумала она, - сколько еще загадок, которые ей предстояло узнать, таил дневник бабушки».
И уже почти засыпая, лежа в своей постели и думая о сегодняшнем дне. Задала сама вопрос:
« Мне кажется, ведь и у нас с Костиком настоящая любовь…. Непростая, трудная, с большими перерывами, прошедшая с нами сквозь годы. Мы вдруг поняли оба, что такого единения чувств, мыслей, сопереживания, волнения друг за друга, желания отдать себя без остатка, бешеной страсти, мы никогда не испытывали порознь и можем испытать только друг с другом. Но ведь и мед бывает редко без горчинки….. Костик - женат. Я -замужем. И сколько может продлиться все это? И готов ли Костик хоть на какой-то поступок ради меня? Как Николай Константинович ради любимых женщин – Фанни Лир и Наденьки фон Дрейер? Казалось бы, он потерял все, но приобрел главную ценность в своей жизни – Любовь!»
Таким были сёстры Агаповы, на фото они с матерью,
справа - Надежда, лучшая подруга Надежды фон Дрейер