Эту исключительно душевную и правдивую песню я уже более двадцати лет вспоминаю именно в эти осенние дни. Она написана популярным бардом и просто прекрасным человеком Виктором Семеновичем Берковским на стихи известного поэта Юрия Давидовича Левитанского.
С Берковским меня свела судьба на дне рождения у Сергея Говорухина. К тому времени молодой кинодокументалист в результате полученного тяжелого снайперского пулевого ранения потерял часть ноги на площади Минутка в Грозном и искупался в лучах славы после выхода на широкий экран его пронзительного документального фильма «Прокляты и забыты». А еще ему вручили орден Мужества. За бой под Тургом.
Вы посмотрите честную киноленту Говорухина сейчас. Она в полном объеме выложена в Интернете. Вы послушайте ту неповторимую песню Виктора Семеновича, прозвучавшую в этом фильме. Может, тогда вы все поймете и осознаете…
Нас было четверо, прилетевших в ту осень в Душанбе бортом пограничной авиации. Сергей Говорухин –молодой кинорежиссер, чьи замыслы обычно перехлестывали все и вся. Вместе с ним его киносъемочная группа – Виталий Ванчев и Михаил Симаков. Я был лицом сопровождающим. Так было принято тогда в ФПС РФ. С каждой группой журналистов и кинематографистов в Таджикистан обычно вылетал офицер пресс-центра. Чтобы всем было легче и во всём.
«Вертушка» перенесла нас из Душанбе на базовый аэродром 23 ОАЭ Московского пограничного отряда. Несмотря не свою чрезмерную занятость нас принял всего на несколько минут начальник отряда Василий Кириллович Масюк. Он ни в чем не чинил нам никаких препятствий, более того, учитывая дальнейшее наше пребывание в зоне боевых действий, а точнее с ДШМГ, составляющей аэромобильный резерв первой очереди Командующего ГПВ ФПС в РТ.
Начальник отряда под свою личную ответственность отдал распоряжение своему заместителю по вооружению майору А. А. Савичу выдать всем членам нашей группы автоматы и боеприпасы, предварительно проведя с нами занятия. Успешно сдав зачеты по знанию материальной части АК-74 и мерам безопасности, мы получили оружие. Кто знает, с чем нам предстояло встретиться в зоне боевых действий.
И мы действительно с этим соприкоснулись. Что называется, не только увидели все своими глазами, но и приняли участие в боестолкновениях с «духами».
Тридцать лет прошло с того самого дня, когда на рассвете пограничная десантно-штурмовая группа ушла в рейд в одно из ущелий под Тург. Конечной целью маршрута был выход к пограничной реке Пяндж. Из рейда группа майора Андрея Нартова вернулась с невосполнимыми человеческими потерями: погибшие, раненые. А те, кто чудом выжил, остались просто морально уничтоженными. На всю оставшуюся жизнь.
Вначале все шло как обычно: небольшие стычки с противником не вызывали особых осложнений. Группа Нартова без потерь продвигалась по горным ущельям вперед. Вход в ущелье пограничникам пришлось брать с боем. Подтянувшись к исходу дня к взорванной тропе, пограничники столкнулись с противником — огонь пулемета моджахедов выкашивал все живое. Необходимо было остановиться, закрепиться на взятом рубеже.
Собрав для последнего инструктажа своих офицеров Дмитрия Троценко, Андрея Ковалевского, Максима Нестерова, Олега Ефремова и Андрея Корневского, Нартов еще раз уточнил маршрут и боевые задачи командирам подразделений для дальнейшего продвижения ДШМГ по ущелью.
Вверху, на утесе, возвышающемся над выходом из ущелья к пограничной реке, осталась группа прикрытия капитана Василия Кошика. Выход из ущелья прикрывал старший лейтенант Максим Щербина. Тыл со стороны базового лагеря оборонял старший прапорщик Николай Никашкин. День уже катился к полудню, когда спецназовцы добрались до огромных валунов. Среди немногочисленных кустарников мелькнула фигурка человека. Внезапное появление двигающегося навстречу пограничникам моджахеда как-то даже обрадовало. Взять его на мушку не составляло особого труда, но раньше других это смог сделать пулеметчик-контрактник Евгений Антонов, наблюдавший с утеса в бинокль за продвижением группы. Несколько коротких очередей — и пули взбили фонтанчиками пыль вокруг ног "духа". Ойкнув и пригнувшись, он нырнул в расщелину между валунами. Обследовав все вокруг, майор Нартов вместе с саперами перебежками постепенно приближались к расщелине.
Ему, офицеру, прошедшему Афганистан, хорошо было знакомо коварство "духов". Отдав необходимые команды на продвижение вперед, Батя, как ласково называли майора подчиненные, остался один с несколькими саперами рядом с таинственным схроном. Возле входа в пещеру они обнаружили раненого моджахеда. Допросив его с помощью переводчика, Нартов узнал, что бандиты, рассеявшись на небольшие группы, стремятся овладеть близлежащими высотами. Если они достигнут их к вечеру, то находящимся внизу пограничникам придется нелегко.
Саперы — капитан Андрей Ковалевский, лейтенанты Андрей Корневский, Олег Ефремов, рядовые Алексей Бяков, Денис Чернов и Алексей Зюряев — осторожно, опасаясь хитроумных ловушек, сантиметр за сантиметром обследовали "духовскую" базу. Чуть позже неподалеку от них оказались майор Нартов, старшие лейтенанты Дмитрий Троценко и Максим Нестеров, рядовые Саидшо Сангов и Сергей Петров.
В этот момент рядовой Алексей Бяков не заметил тщательно замаскированную мину-ловушку, которую не удалось саперам во вовремя обнаружить и обезвредить.
Мгновенно в ущелье раздался мощный взрыв. Все оказавшиеся рядом пограничники получили серьезные ранения... Застывший в оцепенении на утесе капитан Василий Кошик с трудом сдерживал слезы. Радист снизу, сообщив об обстановке, запрашивал "вертушку". Василий связался с базой и орал в рацию, требуя срочно прислать подмогу. Умирающие пограничники ждали бортов. Изо всех раненых врачи уже не были нужны только рядовому Алексею Бякову. Он погиб мгновенно от взрыва мину-ловушки. Рядовой Алексей Зюряев родился в рубашке — его лишь слегка контузило. . ..
Нартовцы вызывали и ждали вертолетов, но они не пришли. У каждого из нас до последнего теплилась надежда: "А вдруг..." Но чудо не произошло, и, ругаясь на чем свет стоит, капитан Кошик, уже в бессилии что-либо предпринять, зарыдал. Носилки с ранеными лейтенантом Олегом Ефремовым и рядовым Денисом Черновым подняли из глубины ущелья на Тург лишь спустя 32 часа после случившегося.
В то время абсолютно не укладывалось в наше сознание, почему генерал Игорь Харковчук, руководивший тогда операцией, по непонятным причинам отказался в тот день поднять в воздух "вертушки", чтобы спасти умирающих пограничников?
Нам также было непонятно, почему данными действиями не руководил начальник Московского пограничного отряда подполковник Василий Масюк, который знал участок границы как свои пять пальцев. Это он просчитывал и проигрывал с командирами перед операцией на макете местности и в ходе рекогносцировки все до самых последних мелочей, обращая особое внимание на взаимодействие в ходе боевых действий с авиацией и артиллерией.
Еще до начала операции он принял свое решение, которое верхние инстанции не утвердили, и не сочли нужным принять во внимание все его доводы и обоснования.
Тем не менее, после случившегося в ущелье под Тургом, получив доклад от начальника штаба отряда подполковника В.А. Стратонова о характере сложившейся на участке 12-й и 13-й застав обстановки, Масюк принял свое частное решение и доложил его Командующему ГПВ ФПС в РТ генерал-лейтенанту П. П. Тарасенко, которое незамедлительно было утверждено. После этого он немедленно вылетел с отрядным резервом первой очереди на место боевых действий, взяв управление ходом операции на себя , и соответственно, всю полноту персональной ответственности за ее дальнейшее проведение. И как показали все дальнейшие события, с поставленной перед собой задачей по выводу ДШМГ из боя он справился успешно.
Обычно «вертушки» садились на площадку Турга, не выключая винтов. На этот раз прилетевший начальник Московского погранотряда Василий Масюк, оперативно заслушал доклады командиров на позициях Турга, уточнив и организовав боевые задачи своим подчиненных по выводу ДШМГ, попавшую в моджахедовскую засаду. Самое главное - он приказал вертолетчикам не улетать и быть в готовности взлететь и обеспечить по целеуказаниям огневую поддержку десантников по позициям «духов», а также осуществить эвакуацию раненых и погибших по мере их подъема на площадку подскока.
Далее с группой саперов и боевой группой десантников от ДШМГ Московского отряда он устремился к месту боя. Хорошо зная местность и формуляры своих минных полей, а также разведанные саперами «духовские», Василий Кириллович прошел с бойцами по кратчайшему маршруту, преодолев проходы в трех из них. Они вышли незамеченными по нижней тропе в тыл скоплению моджахедов, которые заняли позиции и ждали бойцов ДШМГ на маршруте отхода.
В результате внезапности налета и плотного огня по противнику засада моджахедов и боевиков вооруженной оппозиции была полностью уничтожена. Таким образом стал безопасен отход ДШМГ, эвакуация убитых и раненых по верхней и нижней тропам.
Мы же тогда шли вместе с группой бойцов, поднимавших раненых на Тург. Все предельно устали, вымотались. Но как бы не было тяжело, кинодокументалисты все снимали и снимали. Каждую деталь, каждое движение.
Особенно нелегко пришлось поднимать из глубины ущелья тела умерших от потери крови и болевого шока майора Андрея Нартова, капитана Андрея Ковалевского, старших лейтенантов Дмитрия Троценко, Максима Нестерова, лейтенанта Андрея Корневского, рядовых Алексея Бякова, Саидшо Сангова и Сергея Петрова.
Начальник отряда Василий Масюк после подъема на площадку к вертолету раненых и погибших, заслушал доклады командиров подразделений о наличии личного состава и вооружения и поставил боевой приказ старшему на участке-начальнику ММГ подполковнику В.П. Дроздову на организацию и ведение боевых действий ночью, а командиру группы минирования на закрытие проходов в минных полях.
Он вылетел с нами последним бортом на аэродром Московского отряда вместе с погибшими и тяжело раненным лейтенантом Олегом Ефремовым. На всем маршруте его подъема Олег отчаянно упрашивал начальника отряда оставить его, не мучить парней, которые его несли, а дать ему автомат, побольше боеприпасов и гранат, и уходить, а он останется прикрывать отход группы.
Масюк подбадривал его: «Держись лейтенант. Тебе еще жить и жить. Мы еще на твоей свадьбе погуляем». Военврач капитан Халитов на этапе эвакуации Ефремова и других раненых бойцов сделал все от него зависящее, чтобы спасти их. Честь ему и хвала за это!
Когда вертолет взмыл над Тургом, мы воочию увидели как волна горечи и боли вышла наружу и накрыла начальника отряда. Командир до мозга костей, он по -человечески не мог скрыть своих скупых мужских слез, бежавших по его загорелым и черным от копоти выстрелов щекам, которые он то и дело украдкой смахивал.
Мы понимали его и испытывали те же самые чувства. Василий Кириллович все время как будто обращался к кому- то, повторяя одни и те же слова: «Почему, почему меня не услышали и не послушали? Этого не должно было произойти».
Когда киношники сдавали оружие, многие из возвращенных ими магазинов оказались пустыми. Да, в ту памятную сентябрьскую ночь им тоже пришлось нелегко и немало пострелять. «Духи» были совсем рядом.
И потом в отряде, когда доставили погибших, парни с видеокамерами были повсюду. Эти горестные приготовления к последним проводам, прощание, загрузка ящиков с цинковыми гробами в «вертушки»…
Все это как и многое вы можете увидеть в фильме Сергея Говорухина, получившего всемирную славу и признание.
Я сегодня вновь пересмотрю киноленту «Прокляты и забыты». Вспомню всех! Помяну ребят. Ну, что с того, что я там был…Вечная им Память и Слава!