Окончание. Начало см.Курилы - это Россия. Единая и неделимая!
.Курильские острова – это цепочка сравнительно небольших участков суши, протянувшихся от Камчатки до японского Хоккайдо. Курилы отделяют Охотское море от Тихого океана. Именно в стратегическом контексте об стоит напомнить именно сейчас, когда у России главные проблемы совсем на ином фронте.
Однако наш торг с Японией, который Россия пока ещё официально считает «неуместным», касается только четырёх из них — островов Итуруп, Кунашир, Шикотан, а также архипелага Хабомаи. Интересно, что для нас отдельно Хабомаи вообще не существует – вместе с Шикотаном он считается Малой Курильской грядой. Южные Курилы входят в Сахалинскую область, они больше остальных по территории, и на них живёт почти 20 тысяч человек. От Хоккайдо их отделяет пролив Измены шириной около 20 километров.
Курильские острова – это не просто фрагменты суши в море, и они не только делают Охотское море «внутренним» русским. Они ещё и меняют ситуацию в сопредельной морской акватории, оказывая прямое влияние на рыбный промысел и добычу других природных ресурсов, но прежде всего — на судоходство. А в районе пресловутых «северных территорий» всегда остаются открытыми удобные выходы в Тихий океан, и соответственно – входы в Охотское море. Думается, что даже с учётом приведённого выше описания статуса этого моря, как будто бы «внутреннего», выводы напрашиваются сами собой.
Глядя на карту, многим сразу захочется напомнить про многокилометровый северо-восточный берег острова Хоккайдо, но именно стратегически он, по сути, ничего не меняет. Потому хотя бы, что в силу демилитаризованного статуса Японии, он в качестве некой исходной позиции никогда и не рассматривался. Не говоря уже о том, что там попросту нет ещё целого ряда условий для решения каких-либо стратегических задач.
А стоит ли вообще так уж напирать на стратегию? Стоит. В России только специалисты хорошо знакомы со стратегическим анализом, который не только провёл, но и опубликовал на своём сайте японский МИД. А там отмечено, что в районе островов сливаются два течения — Куросио и Оясио, создавая уникальные условия для рыболовства и морского промысла. На сайте говорится, что этот район "на протяжении многих столетий считался одним из трёх величайших рыболовных районов в мире". Для японцев – рыболовство, это и есть главная стратегия.
Впрочем, а чем мы хуже? Ещё в 2003 году в том же Морском государственном университете во Владивостоке был подготовлен сборник научных, а не дипломатических материалов с оценкой «стоимости ресурсов биомассы шельфа Южно-Курильских островов». Так вот, учёные ещё тогда сделали вывод, что она «не поддается фиксированной оценке ввиду их (ресурсов) практической неисчерпаемости во времени и высокой продуктивности биомассы». Не кажется ли вам, что тот разгул рыболовной мафии и массовое браконьерство, которые никуда не делись, а, похоже, лишь разрастаются, в какой-то мере и опираются на «оптимистические» выводы учёных.
Остаётся напомнить, что Россия однажды уже отдавала Южные Курилы Японии, ещё до известной войны 1904-1905 годов, в обмен на южную часть Сахалина. Кстати, отмечаемый в Японии "День северных территорий" приурочен как раз ещё к тем временам.
Председатель кабинета министров Сергей Витте во главе российской делегации в Портсмуте
В 1905 году, подписывая после Русско-японской войны Портсмутский мир, премьер-министр Сергей Витте вынужден был уступить победителям и Южный Сахалин, за что удостоился обидного прозвища «граф Полусахалинский». Курилы и Сахалин мы вернули уже после победы во Второй мировой войне.
Однако Советский Союз даже через шесть лет, в 1951 году, когда в Сан-Франциско мир с Японией заключали все страны, воевавшие с ней, отказался подписывать мирный договор. Одной из причин было как раз то, что в договор не были включены положения, фиксирующие принадлежность Курил и Сахалина к России. Казалось бы, точку должна была поставить та самая Декларация 1956 года, однако, Япония регулярно возвращается к дискуссии о «северных территориях», плотно прицепив её к вопросу о мирном договоре с Россией.
Япония оспаривает Декларацию 1956 года, считая, что она не имеет юридической силы, а территориальные приобретения в результате войны должен фиксировать мирный договор. Несмотря на то, что ряд опросов показал почти полное охлаждение большинства японцев к проблеме, в официальном Токио абсолютно уверены, что острова должны относиться к префектуре Хоккайдо.
Причём на основании куда более старого документа — российско-японского трактата о торговле и границах ещё 1855 года. Сильным аргументом считается и упоминание шести тысяч бывших жителей «северных территорий» и их прямых наследников, которые, после депортации с Курил, вроде бы вправе претендовать на некие компенсации.
Если в России немалым политическим риском считается любой торг за «исконно русские земли», то в Японии не менее рискованно не только подвергать сомнению принадлежность островов, но и рассуждать о невозможности их возвращения. Промежуточный или компромиссный вариант с Шикотаном и Хабомаи, а также оригинальная идея с якобы «формальной» передачей не слишком популярны – если уж бороться, то за все Южные Курилы.
А что же Москва? Запустили амбициозные проекты и больше не будем ни о чём договариваться? А как же «дружба», а как же общий интерес к освоению неисчерпаемых ресурсов? Сегодня число россиян, допускающих передачу островов Японии, вряд ли превышает те 7%, которые два года назад насчитал Левада-центр. Никем не организованные, но действительно патриотические демонстрации против передачи Шикотана и Хабомаи, вообще против «торга по Курилам» — тому вполне достаточное свидетельство.
