У офицеров Рейха за плечами был опыт побед, красные командиры учились на своих поражениях

Первые ответы на вопросы о компании 1941 года подвели нас к выводу - советское руководство было не в силах изменить ход событий при столкновении с лучшей - на тот момент армией мира.

Но после такого вывода неминуемо встает следующий ВОПРОС - №3: почему в этом превосходящем качестве оказался вермахт, а не Красная армия?

В рамках настоящих заметок хотелось бы затронуть лишь один из аспектов этой отдельной сложной темы. Историки достаточно единодушны в оценке лучшего «уровня» офицерских кадров вермахта начального периода войны - от высшего начсостава до младших командиров, прежде всего в оперативном мышлении, способности брать инициативу на себя.

Либеральные публицисты и исследователи объясняют это масштабными репрессиями против командного состава РККА. Но согласно документально подтвержденным данным, общее число лиц командно-начальствующего и политсостава, репрессированных в 1937–1938 гг, а также уволенных из армии по политическим мотивам и не восстановленных впоследствии составляет около 18 тысяч человек. Сюда можно прибавить 2-3 тысячи, репрессированных в последующие годы. Но в любом случае их доля не превышает 3% от всех командиров РККА, что никак не могло сколь-нибудь заметно сказаться на состоянии офицерских кадров.

К результатам репрессий традиционно относят и масштабную ротацию командного состава РККА, в ходе которой сменились все командующие войсками военных округов, 90% их заместителей, начальников родов войск и служб.

80% руководящего состава корпусного и дивизионных звеньев, 91% командиров полков и их заместителей. Но однозначно расценивать этот процесс как негативный, невозможно, так как в этом случае необходимы объективные доказательства того, что худшие меняли лучших.

Многие историки объясняют недостатки «красного» офицерства стремительным количественным ростом армии и огромной потребностью в командном составе, которую за столь короткое была не способна удовлетворить система подготовки. Действительно изменения были невероятные. С 1937-го по 1941 гг. количество соединений Сухопутных войск выросло более чем втрое, с 98 до 303 дивизий. Накануне войны офицерский корпус составлял 680 тысяч человек, а меньше десяти лет назад в 1932 году вся армия насчитывала 604 тысячи человек.

При таком количественном росте падение качества, казалось бы, неизбежно. Но в кадровом вопросе Германия находилась в еще более тяжелом положении. Когда в конце 20-х годов, РККА достиг своей минимальной численности в полмиллиона человек, рейхсвер был ограничен Версальским договором ста тысячами. Германия ввела всеобщую воинскую обязанность в 1935 году, СССР позже - в сентябре 1939 года, но, как, мы видим, немцам, предстояла решить куда более сложную задачу. Тем не менее они с ней справились значительно лучше, чем их советские оппоненты.

И здесь стоит обратить внимание на фактор, которому придаётся недостаточное значение. Германия и Австро-Венгрия капитулировали и прекратили боевые действия в ноябре 1918 года, в России ещё два года продолжалась кровопролитная Гражданская война. Точной статистики человеческих потерь не существует. По самой скромной оценке, в России за это время погибли (были убиты, репрессированы, умерли от ран, болезней и голода) восемь миллионов человек, и к этому надо прибавить два миллиона эмигрантов.

Меньше чем за десятилетие страна потеряла десять миллионов человек, значительную долю которых составляли участники Первой мировой войны, в том числе профессиональные военные. Так с войсками Врангеля эвакуировалось 20 000 офицеров. НЕ знавшая подобных потерь Германия, получила огромную фору в кадровом потенциале, значительно более широкий выбор из людей с боевым прошлым.

Но даже более скудный кадровый ресурс в СССР использовался плохо. Если во время Гражданской войны на стороне красных воевало значительное число кадровых офицеров – называется цифра 70-75 тысяч, по мере сокращения армии, командный состав РККА ужимался в первую очередь за счёт «бывших». Преображение Красной армии началось с территориальной армии, костяк которой к тому времени составляли люди со специфическим опытом Гражданской войны, к тому же изрядно разбавленные политработниками.

В это же время стотысячный рейсхвер состоял из военной элиты страны – как офицерского, так и унтер-офицерского корпуса. Это была «военная косточка», люди, которые в непростых реалиях Веймарской республики сохранили верность своему долгу, военной службе.

Немцы имели фору и в другом. По мнению ряда исследователей в первую мировую войну немецкая армия воевала лучше всех других участников конфликта, что подтверждается соотношением потерь и применением новых военных доктрин и тактик ведения боя.

Американский историк Джеймс Корум отмечает, что германская армия вступила в Первую мировую войну с более сбалансированными и близкими к реалиям тактическими принципами, чем её основные противники.

Немцы уже тогда избегали лобовых столкновений и использовали обходы и окружения, также лучше, чем другие учитывали особенности ландшафта. Германия смогла сохранить как лучшие военные кадры, так и преемственность традиций, и на этой прочной базе за короткий срок развернуть систему подготовки кадров, которая обеспечила не только количественный рост армии, но и высокое качество подготовки личного состава, в первую очередь офицерского корпуса.

Вермахт сумел преумножить высокие качества германской императорской армии, в это же время Красная армия, порвав всякую связь с прошлым, на рубеже 30-х начинала даже не с «нуля», а скорее с «минуса». Но в ходе Великой Отечественной кадровый потенциал среднего и младшего командного звена Красной Армии существенно изменился. В первый месяц войны по мобилизации были призваны свыше 652 тысяч офицеров запаса, большинство из которых имело краткосрочную военную подготовку. Эта группа командиров наряду с кадровыми офицерами приняла на себя самый страшный удар противника. На 1941-1942 гг. приходится более 50% всех безвозвратных потерь офицерского состава за войну. Только при разгроме Юго-Западного фронта в сентябре 1941 года РККА потеряла около 60 000 человек командного состава. Но оставшиеся в строю, пройдя бесценную школу жестоких боёв, стали «золотым фондом» РККА.

Основная тяжесть подготовки будущих командиров легла на военные училища. В начале войны отбор курсантов производился среди студентов 1-2 курса ВУЗов, призывников 1922 – 1923 гг. рождения с образованием 9-10 классов, а также военнослужащих 18-32 лет с образованием не ниже 7 классов. 78% от общего числа принятых в училища составляла гражданская молодежь. Правда, в ходе войны уровень требований к кандидатам снижался, но в массе своей армия получала высокообразованного, физически и интеллектуально развитого офицера, воспитанного в духе советского патриотизма.

Во второй половине 30-х годов советская система образования – как высшего, так и среднего - вышла на передовые рубежи. И если в середине XIX века прусский учитель победил австрийского, в Великую Отечественную советская школа явно превзошла немецкую. За время войны военные училища и школы ВВС подготовили около 1,3 миллиона офицеров. Эти вчерашние мальчики, студенты и школьники – а ныне лейтенанты, командовавшие ротами и батареями, преобразили облик армии, которой суждено было стать Армией Победительницей.

Продолжение следует.