Именно Некрасов сохранил для потомков уникальные рукописные материалы своего земляка - флотоводца Степана Хметевского, соратника триумфатора Чесмы, легендарного адмирала Спиридова.
Николай Алексеевич Некрасов – поэт и романист, издатель и просветитель, картежник, барин и просто превосходный человек. Его 200-летие со дня рождения отмечает в этом году Россия и все, кому он дорог и памятен. Разве можно забыть впитанные чуть ли не с материнским молоком эти необыкновенные строки:
«Однажды в студёную зимнюю пору…», «Есть женщины в русских селеньях…», «И пошли они, солнцем палимы…», «Жаль только – жить в эту пору прекрасную уж не придётся – ни мне, ни тебе…».
Да разве, только лишь эти бесценные творения мастера русской поэзии…
Однажды в 1853 году он приехал в уездный городок Вязники, что во Владимирской губернии.
«Из подъехавшей к дому коляски вышел господин невысокого роста, в дорожном картузе. Он снял картуз, стряхнул с него пыль, вытер платком вспотевший высокий, с залысинами лоб, огляделся и направился к крыльцу».
Так описывает появление мастера в этих местах владимирская писательница Фаина Пиголицына.
И хотя Николай Алексеевич тогда намеревался прежде всего побеседовать с владельцем первой в России сельской литографии Иваном Голышевым об издании доступных для всех лубочных книжек, что, впрочем, и случилось, мы пойдём в нашем повествовании несколько другим путём.
Именно в то самое время Некрасов каким-то чудесным образом побывал у одного вязниковского аптекаря и там, то ли увидел, то ли ему просто предложили взглянуть на некую рукопись.
Издатель особо популярного в то время журнала «Современник» взял в руки этот несомненно бесценный манускрипт, пролистал несколько страниц из голубоватой бумаги, пробежал глазами по строкам, выписанным безупречным почерком и пришел в ошеломление.
Николай Алексеевич держал в руках раритетную и неповторимую рукопись под неким названием «Журнал Степана Петрова сына Хметевского о военных действиях русского флота в Архипелаге и у берегов Малой Азии в 1770-1774 годах».
Того самого контр-адмирала Хметевского из Переславля, который отличился в Архипелагской экспедиции, где под командованием адмирала Григория Спиридова, его лучшего друга, он славно вместе со всеми громил турок в морских сражениях. Об этом он и написал своё повествование.
И вот оно у Некрасова в руках. Это документальное чудо.
- Сколько, - спросил Николай Алексеевич, - сколько я вам должен за рукопись.
Аптекарь, который, конечно, знал истинную цену документу, лишь покачал головой.
- Что вы, что вы, Бог с вами, Николай Алексеевич, - отдаю, опубликуйте, а затем, если сможете, возвратите.
Так в журнале «Современник» в 1855 году сразу в двух выпусках, спустя пятьдесят с небольшим лет после кончины известного российского флотоводца, Героя Хиоса и Чесмы Степана Хметевского, был впервые обнародован его бесценный труд.
Журнал «Современник», основанный Александром Сергеевичем Пушкиным, как известно, издавали в то время в Санкт-Петербурге поэт Николай Алексеевич Некрасов и Иван Иванович Панаев. А рукопись Хметевского редактировал сам Николай Григорьевич Чернышевский. Он же написал, как подтверждают исследователи, и предисловие. Так подённые записи контр-адмирала, которые он вёл на протяжении ряда лет, впервые обрели своего читателя.
После того, как рукопись вышла в свет, спустя годы к Николаю Алексеевичу обратился выдающийся историк российского военно-морского флота Феодосий Федорович Веселаго. Ох, как же желал он обрести этот ценный летописный документ русской славы. Но ответ Николая Некрасова был следующим:
14 декабря 1869. Петербург
Милостивый государь Феодосий Фёдорович!
Очень бы желал услужить Вам относительно журнала Хметевского, но едва ли смогу. Сколько помню, рукопись (подлинная) этого журнала получена была редакцией «Современника» от аптекаря одного из уездных городов Владимирской губернии (кажется, Вязников), но возвращена ли ему — не помню. Печаталась же она действительно (по крайней ее сухости для литературного журнала) с пропусками. Помню даже, что о необходимости сделать эти пропуски редакция списывалась с владельцем рукописи, но поставил ли он нам в обязанность возвратить ему подлинник — не помню. Если поставил, то рукопись ему была возвращена; если не поставил, то где она, не знаю. Всего вероятнее, истреблена с прочими остатками покойного журнала.
Примите уверение в искреннем моем уважении и преданности.
Н. Некрасов.
А позже книжный памятник контр-адмиралу Хметевскому всплывает уже в 1961 году во Владимире и при его изучении учёные склоняются к мысли о том, что он имеет некоторые расхождения с рукописью, опубликованной в журнале «Современник». Дальше – больше и мы узнаем, что данный памятник уже был в фондах Владимирского музея с 1907 года, но потом почему-то был утрачен. Зато осталась прекрасная гравюра с изображением Чесменского сражения.
Что это, возвращение раритета или же один из вариантов рукописи? Исследования продолжаются, а все мы можем радоваться тому, что бесценный труд Степана Петровича Хметевского не пропал, не сгинул, он существует и сегодня с ним может ознакомиться любой желающий.
Вам стоит лишь приехать в Суздаль и прийти во Владимиро-Суздальский музей-заповедник. Вот этот памятник, он перед вами - рукописный фолиант из 246 листов голубоватой бумаги. И ещё карты, их всего здесь 35, выполненных акварельными красками и чёрной тушью. Как же они превосходны!
А мы все должны быть благодарны великому человеку Некрасову за то, что он тогда обратил внимание на эту рукопись Степана Хметевского. Вы знаете, ничего более интересного, подробного и захватывающего о том времени так никто и не написал за все прошедшие с тех пор несколько столетий.
Это же он, Хметевский, будучи предводителем Переславского уездного дворянства, частенько навещал своего командира, а после помещика, проживавшего в то время в селе Нагорье, адмирала Григория Спиридова.
И боевые друзья за рюмкой чая нередко с упоением обсуждали свои бывшие баталии. Степан Петрович по обыкновению зачитывал Григорию Андреевичу свои новые записи. Тот с одобрением предлагал внести и учесть какие-то новые и новые детали морских победоносных сражений.
Обсуждение будущего труда порой продолжалось часами, а то и днями. Когда Спиридов умер, Хметевский, похоронив своего боевого товарища, внезапно прекратил своё повествование.
А рукопись, вот она, таким неожиданным образом попала к Некрасову.
Ай, да мастер! Ай, да творец! Николай Алексеевич Некрасов. Которого мы чтим, уважаем и помним. Он и в этом неповторим!
