После той памятной новогодней ночи, когда так славно удалось моё перевоплощение в Деда Мороза, я проснулся уже ближе к обеду в своей казарме четвёртого артдивизиона. Стояла удивительная тишина. Кроме дневального на тумбочке – никого. Удивительно, но факт. Можно просто полежать, помечтать, вспомнить…
Да, мой путь в армию как ни странно, был довольно необычен, труден и извилист. Всё вроде так просто. Повестка из военкомата, призывная комиссия, где тебя тщательно осматривают разные врачи, признавая твою годность к службе, или…
Нет, в те годы все парни хотели служить. Это было обычно и естественно, никто даже и не помышлял как-то откосить, затеряться. Да, на службе всё было непросто – ты вливался в настоящий мужской коллектив, вот и докажи, что ты есть мужик. У которого не только имеется мужское достоинство между ног, но и всё остальное – сила, ум, смекалка, трудолюбие, выносливость, смелость и отвага. И конечно, же честь. Которая даётся далеко не каждому и необходимо доказать, что ты именно такой.
Закончена школа. Мне 16 лет. Передо мной открыты тысячи дорог. И самое время начать новую жизнь – без родительской опеки, ежедневных наставлений. Самому, самостоятельно. Куда-то уехать, учиться, работать, постигать новую жизнь.
Я и уехал в столицу Казахстана – Алма-Ату. Жил у родных тёток, вначале у одной, затем у другой, потом просто снял квартиру у дальних родственников. Хотел поступить в институт, не прошёл по баллам, пошёл работать. Учеником резчика в типографию.
Почему именно туда. Все школьные годы меня всё время завораживали книги. Начиная от их написания и до выхода в свет. Тогда книги боготворили, собирались, хранились, ими обменивались, за ними просто гонялись. Это была ценность. Даже на день рождения можно было просто подарить томик каких-то необычных сочинений вожделенного автора, о которым все грезили. И поверьте, ваш такой подарок был самым ценным в то время для именинника.
Через год мне всё же удалось поступить в вуз – Московский полиграфический институт. Вечерне-заочное обучение вполне устраивало, тем более что через два года нам предстояло уже учиться в Москве, ездить на сессии, сдавать зачёты и экзамены. И конечно же работать, а не сидеть на родительской шее. Конечно, заработки были не ох какие большие, но всё же ты был при деньгах и мог себе позволить купить что для себя нечто особенное, необходимое.
Так жили тогда почти все мои сверстники. Ну, а когда исполнялось 18, уходили служить. Кто в армию, другие, наиболее счастливые, в погранвойска. А отслужив, домой, работать, учиться, жениться. Словом, обычная советская жизнь!
Но обо мне военкомат как-то забыл. Я это осознал, когда на службу стали уходить мои сверстники, один, другой, третий. А тут ещё моя девушка Лида, с которой работали в одном цеху, как-то сказала, что, возможно, дождётся меня после службы.
- А меня и не призывают, - сказал я в ответ ей опрометчиво.
Она так взглянула на меня искоса и буркнула:
- Если ты, конечно, чем-то серьёзно болен, тогда в армию не заберут. А так, мне просто непонятно почему же ты уже не служишь.
После такого разговора наши отношения съёжились, любовь прошла. Впрочем, была во всём этом и светлая сторона. Такой разрыв явился для меня своеобразным триггером и в ближайшие дни я собрался с мыслями и направил свои стопы в военкомат.
Там весьма удивились такому мужественному поступку.
- Обычно мы разыскиваем призывников, гоняемся за ними, а тут взял и явился самостоятельно, - сказали мне чиновники в военной форме. – Давай на комиссию, этой весной и призовём. Ты и так уже засиделся.
- Да, -неожиданно вспомнил я, - у меня ещё учёба в институте.
- Ничего – ответ был весьма лаконичным. – Отслужишь, восстановишься и продолжишь обучение.
Делать нечего. Последняя гражданская весна уже вовсю набирала обороты. В деканате мне пошли навстречу, и я смог досрочно сдать все экзамены. Причём, довольно хорошо. Впереди чётко обозначился второй курс. Ничего страшного, через два года буду учиться дальше.
С работы уволился, рассчитался, получив добрые напутствия. С девчонками тоже завязал – никто не будет ждать парня два года. Это точно!
И вот проводы в армию. Как полагается, все при всём. И прощальной песней «Как родная меня мать провожала…». Да, шедевр создал пролетарский поэт Демьян Бедный, ничего не скажешь. А утром на призывной пункт, эшелон, вагон. Провожающие украдкой вытирают слезы, машут руками. И вдруг неожиданное:
- Малютин, - до сих пор помню даже интонацию того голоса, - с вещами, на выход.
Как, почему, зачем. Стало даже обидно, почему же так. Ведь я готов. Но нет, все именно своеобразно и паскудно – иди домой, осенью заберём.
В тот момент, оставляя поезд я был почти как та старуха у разбитого корыта. На меня даже все, кто был рядом, смотрели, кто с сожалением, кто с отвращением. Люди, они всякие.
Три дня прошли в сплошном оцепенении. Выручили знакомые девчонки.
- А давай с нами в пионерлагерь. – сказала самая бойкая из них. – Мы уже устроились воспитателями на всё лето.
- Нет, -возразил я, - это не по мне. Детей воспитывать мне ещё рано. Вряд ли справлюсь.
- А музыкальным руководителем не хочешь? Начальник наш Иван Иванович Лукашов ищет подходящего музыканта. Заезд через несколько дней, а мы буквально сбились с ног. Нет такого человека и всё тут. Вот и вспомнили про тебя. Ведь ты любую свадьбу зажигаешь с первой песни…
И огласилось лето красное детскими голосами. Те песни у костра мне памятны и сегодня. А осень пришла и вновь учёба, работа и очередной призыв. Вокзал, эшелон и возвращение домой.
Но уже в этот раз я всех переиграл. Просто взял отпуск за свой счёт и сходил на пару дней в армию. Вернее, прикоснулся в очередной раз к тому, что бывает в жизни каждого парня лишь единожды.
А на все мои просьбы, увещевания ответ военкоматовских чиновников был один: «Ты учишься, вот и учись. А там посмотрим…».
И такое продолжалось несколько лет. Дважды в год – весной и осенью меня погружали в эшелон и тут же просили покинуть с вещами вагон.
Так через несколько лет я очутился на защите государственного диплома в Москве. Меня и тут достали военкоматские, требуя немедленно возвратиться в Алма-Ату и отправиться подобру-поздорову служить. Отвечал сам ректор вуза телеграммой «Студент Малютин находится на защите диплома».
Эта бумажная перестрелка возникала неоднократно, но я всё же защитился. Вернулся в родной город и чуть ли не из аэропорта к военкому.
Он, увидев меня, орал как бешеный зверь, что по мне давно плачет тюрьма и в дисбате уже место приготовили. В ответ я тоже применил все свои доводы о том, что те вёсны и осени с бесконечным выполнением одного и того же норматива посадки в вагон и обратно на выход с вещами оставили в моей жизни неизгладимое впечатление. Затем мы оба выдохлись, перевели наши словесные составы на мирные рельсы и расстались почти друзьями.
А уж осенью 1973 года меня действительно призвали. Только в этот раз никаких проводов в армию не было. Родители уже немного приустали провожать меня и встречать, так что я отделался небольшой вечеринкой у школьного друга Саши Винокурова. Вся та компания и провожала меня до эшелона. Какого уже, я и сам не знал. Сбился, пока считал…
Но, все, хватит. Пора вставать. Солдатские будни наступили. А до дембеля…Нет, пока не будем об этом. Он еще пока в тумане…
