Улица Щипок - ещё одно исключение в нашем цикле о столичных переулках, увы, лишь некоторых. Но не только потому что он, как Большая Бронная, лишь соединяет между собой других — Дубининскую улицу со Стремянным переулком. Улица Щипок, даже не по своей истории или архитектуре, а по образу жизни — это настоящий московский переулок, а когда-то и вовсе проулок по задворкам.
Замоскворецкий Щипок, протяжённостью всего-то в 650 метров, почему-то зачисленный в улицы, за своё оригинальное название должен благодарить таможенников. Это в их обязанности входило прощупывать на границе Земляного города товары и поклажу, которые поступали в Первопрестольную с богатого юга. Чтобы никто без уплаты пошлины не проскочил.
Когда-то
начало улицы украшало собственное
неординарное граффити, просто замазанное
после того, как стало стираться. Сегодня
таможенников на Щипке сменили представители
офисного планктона и студенты.
Но дух улочки, который благодаря студентам Плешки и ещё нескольких вузов и колледжей, скорее деловитый, чем тихий и уютный изменился, повторюсь, не сильно. Жилья на улице стало существенно меньше, и фланировать по ней вряд ли имеет смысл, но зато есть где присесть и где перекусить.
Щипок стал улицей, не грязной, а мощёной, сначала тёсом, потом — камнем, только после пожара 1812 года. Очень быстро растущий город поглотил огороды на внешней стороне Садового кольца, тогда же у Щипка чётко определилось и направление — на Серпуховку, куда по этой улице везли товары с Дербенёвской набережной и текстильных фабрик.
С тех пор Щипок перестраивали не раз, но старых зданий осталось тут немало, начиная с бывшего завода «Новая Победа» и богадельни купцов Солодовниковых, переделанных под офисы, и кончая доходными домами и забытой Александровской больницей.
Интересно, что своё солидное имя больница получила после выздоровления заразившегося тифом цесаревича Александра Александровича, будущего императора Александра III Миротворца. А из больницы с годами вырос знаменитый институт хирургии имении Вишневского, один из старинных корпусов которого выходит непосредственно на Щипок (фото).
В подвале одного из доходных домов на Щипке в начале XX века печатали «Искру», но музей там открывать не стали, в отличие от неплохо известного музея подпольной типографии на Лесной улице (см. фото). На улице свою механическую мастерскую, выросшую до завода, в середине XIX века построили немцы из Ганновера братья Бромлеи.
Исторически сложилось, что предприятия в этом районе соседствовали с учреждениями, которые сейчас называют социальными, а значит, и с церквями. На Щипке ни одна из них не сохранилась, зато появились сразу две трёхзвёздочные гостиницы, что связано с близостью к Павелецкому вокзалу и Плехановскому институту.
Практически на Шипке осталось не так много видимых следов и от больничного городка, совместившего богадельню и ту самую Александровскую больницу. Все его сохранившиеся здания просто растворились среди новых корпусов института Вишневского.
С перекрёстка с Большим Строченовским переулком, неподалёку от тамошних бань, когда-то знаменитых не хуже Сандунов, на Щипок открывается весьма эффектный вид. Если бы не глухая ограда, всё выглядит почти как легендарные питерские Пять углов» (см. фото).
Впрочем, Щипок и начало своё берёт с пяти углов — так как с того же перекрёстка у Плехановского института уходит в сторону и Большой Стремянный переулок. Сегодня на улице Щипок много сервиса, причём преобладает тот, который называют элитным — салоны красоты и визовые центры.
Но есть во дворах и кое-что более достойное упоминания. Во-первых, это мало кому видный монумент с танком Т-34-85 на школьном дворе на Щипке, хотя и с официальным адресом по Дубининской улице.
Так, без лишнего пафоса решено было увековечить память 4-й танковой армии генерала В.М. Баданова, которого после ранения, сменил Д.Д. Лелюшенко. 4-я ТА, стала потом гвардейской 4-й гв. ТА и дошла до Берлина. Она, точнее, её управление и почти все не танковые части и подразделения, формировались именно здесь, в Замоскворечье.
В 4-ю танковую поступали на вооружение десятки и даже сотни именно таких тридцать-четвёрок последней модификации, с 85-миллиметровой пушкой и усиленной бронёй. Эти танки, немного потеряв в скорости и манёвренности, уже не были мишенями для немецких Pz-6 «Тигров», а с Pz-5 «Пантерами» бились уже, как минимум, на равных.
Шесть плит из чёрного мрамора, которые регулярно усыпаны цветами и бережно сохраняются, напоминают об основных операциях советских танкистов. Июль 1943-го — Козельск, формирование; март 44-го — Каменец-Подольск, июль 44-го — Львов, август 44-го — Ратибор, январь 45-го — Сандомир, и наконец, май 45-го — взятие Берлина (на фото).
Жаль только, что танк спрятан среди зелени, и пройти к нему можно только через школьные ворота с кнопкой доступа, скажем так, не совсем свободно. Не так много стоит в столице танков и пушек, а об этом монументе вообще знают, похоже, только в школе номер 627.
А ещё — знают ветераны 4-й гвардейской Танковой армии, их потомки и немногие местные. А ведь вместе с танком тут же заняла позицию и легендарная 45-мм противотанковая пушка, «сорокапятка», тоже дошедшая до Берлина.
Во-вторых, это память о великом режиссёре Андрее Тарковском, прямо говоря, почти уничтоженная без суда и без следа. Когда-то на защиту его дома, нельзя не признать, вряд ли пригодного к восстановлению (см. фото), вставали активисты, но по ним и по Тарковскому, что называется, прошлись бульдозерами.
Здесь стоит напомнить, что рьяные столичные коммунальщики едва не замазали подчистую известное всем неравнодушным граффити, не на Щипке, а совсем недалеко - в 1-м Щипковском переулке. На нём - изображение друга режиссёра, актёра Олега Янковского, со свечой в проёме стены, как в фильме «Ностальгия».
Сегодня свечу уже никто не зажигает, а граффити ещё живо, хотя добраться до него — тот ещё квест. Сама стена со свечой за забором, который регулярно взламывают и так же регулярно чинят. И это — на больничных задниках, куда надо дважды свернуть - сначала со Щипка, а потом уже и с первого переулка во второй, оставляя слева слегка помпезное здание гинекологической клиники.
И ведь тоже, всё с Тарковским и Янковским делалось ради экономии средств, как видно потому, что поддерживать произведения архитектуры и искусства в пристойном виде — это для отнюдь не бедной Москвы слишком дорого.
И наконец, в-третьих - это музей Сергея Есенина, государственный, хотя и открытый энтузиастами к 100-летию поэта, но, как и можно было ожидать, взятый под крыло нашим чиновничеством. И спрятанный, причём задней стеной к Щипку, во дворе очередной коммерческой клиники.
Щипок, точнее, соседний Большой Строченовский переулок - это единственный адрес Есенина в Москве, где он не просто жил, а был прописан, к тому же вместе с отцом. Старая столица никогда не была чужой для Есенина, и ещё об одном адресе поэта — в переулке Чернышевского (фото), куда он наведывался в Суриковский литературно-художественный кружок, ещё будет рассказано.
Здесь же, на задворках Щипка, ничуть не меньше, чем мемориальная экспозиция, важна трепетно воссозданная в крохотном дворике атмосфера старой есенинской Москвы. Той самой, где, по Есенину
Низкий
дом без меня ссутулился,
Старый
пёс мой давно издох.
На московских
изогнутых улицах
Помереть, знать,
судил мне Бог.
