(Продолжение. Начало в Сводке + за 18 ноября с.г.).
Начало сельскохозяйственных работ решалось на сходе. Для запахивания выбирался «лёгкий день» недели, таковыми считались понедельник, вторник, четверг, суббота.
Кидали жребий кому первому начинать запашку. Выбранный должен начать пахать на видном месте, сработать немного, но тщательно и притом пораньше. Вслед за ним начинали пахать и другие. Своё решение о начале сельскохозяйственных работ сход заканчивал молитвой: все вставали, снимали шапки и крестились на храм. В некоторых селениях сход заканчивался крестным ходом. В поле перед началом сева в тоже время освящают семена, для чего насыпают их в лукошки и выносят в поле, иногда освящение приурочивают к первому или второму Спасу, т.е. к 1- ому или 6- ому августа по старому стилю.
Освящённая рожь приносится домой, кладётся в сусек к остальным семенам или высыпается в мешок, или же бросается первой горстью на полосу при посеве.
При освящении семян священник читает особую молитву, в которой говорится: «отжени /отгони/ от нас, /Господи/ вся снедающая плод наш Земный и всякое наказание, праведно наводимое на ны /нас/ грех ради наших и богатыя щедроты ниспошли на вся люди твоя».
Многие севцы не удовлетворялись одним освящением, а кроме того в первый или второй Спас вынимают перед обедней, так называемую «засевальную» просфиру, которая кладётся потом в лукошко, или привязывают к лукошку на верёвочке. Иные присоединяют к этому икону, пасхальное яйцо, хлеб и соль.
Сами сборы и отправление на сев носят торжественный характер. На иконе зажигают лампаду или свечку перед иконами, на столе кладётся коврига хлеба и на неё соль. Всей семьёй собираются в избу, садятся в глубоком молчании, потом по знаку хозяина встают и молятся с крестами и земными поклонами, после чего хозяин идёт в поле сеять. В некоторых селениях /д. Лихарёво, 6 км от Нагорья/ от ковриги отрезают кусок, дают его лошади после этого едут на первую пашню.
Приехав на поле с мешками семян, крестьянин снимает с телеги сетево /лукошко/ и мешки, отсыпают сколько нужно для сева и прежде чем надеть сетево на плечо, крестится на все четыре стороны света и молится своей особой молитвой, например:
1. Пошли, Господи, в поле хлеба, на дворе животы, на всех голодающих, на воров, на немощных, на скот.
2. Уроди, Господи, на продажу, на кражу и на прокормление.
3. Уроди, Господи, на всякую долю - на людей, на зверей, на птиц.
4. Господи, благослови и уроди бедную долю.
Такие молитвы обычно сохранялись в семье и с давних пор передавались от отца к сыну./Нагорье/
В великий четверг замечают погоду: если в этот день бывает мороз, то хлеб плохо уродится. Раньше хозяйки варили овсяный кисель, выходили на улицу и говорили: «Мороз, мороз не побей наш овёс, а приходи кисель есть». Сберегали кисель до первого дня Пасхи и разговлялись им раньше пасхального кулича».
В ночь на Светлое воскресение примечают, если на небе видны звёзды, то уродится хороший лён. Для того, чтобы лён уродился «головастее, чище, белее и крупнее» кладут в сетево куриные яйца. Яйца кладут варёные и обычно съедаются на полосе севцом и его детьми. В исключительных случаях, когда лён упорно не родится, в виде чрезвычайной меры применяется посев его… без штанов.
Всходы и произрастание хлебов иногда попадают в неблагоприятные условия. В таких случаях - общественные молебны.
После того как озимый хлеб поспел, зажинают рожь, после схода, который также как и перед севом оканчивался молитвой.
На этом сходе выбирают «лёгкий день» и с «лёгкой» рукой жницу - средних или пожилых лет женщина здоровая, добрая, ласковая, не воровка и т.д. В редких случаях зажинает мужик. Вера в «лёгкую» руку всеобщая и крепкая. Крестьяне считали, что от «лёгкой» руки при зажиме у всего общества не будут болеть спины и резаться серпом руки, а если наоборот, то зажим «тяжёлой» рукой чреват для общества неприятностями. Выбранная сходом жница кладёт начало делу с молитвой, жнёт самым тщательным образом на видном месте и нажинает обычно три снопа.
Начало сельскохозяйственных работ и их окончание считались праздниками, поэтому селяне одевались в свои лучшие одежды. Как выглядел традиционный наряд наших предков?
Одежду на себя крестьяне изготавливали из своих домовых серых сукон. Носили кафтан до колен, назади с оборками, сверх которых опоясывались кушаками. В летнее время для лучшей прохлады носили сделанные из холста легонькие понитки такого же как и серые кафтаны покроя, а в зимнее время под кафтаны одевали овчинные шубы. Шапки носили того же сукна или другого цвета высокие, на верху которых четырехугольная площадка с небольшими рожками, а внизу опушонная или мерлушкой или для всегдашнего употребления черной овчиною, а на ней два небольших разреза с мысами. Обувь у крестьянина - обыкновенные онучи, тоже серое сукно длиной аршина три. Его начинали увивать с пальцев ножных по самое колено, а после надев лапоть его верёвками укрепляли вместе с обогнутым вокруг ноги сукном.
Зажиточные крестьяне для праздников и выездов одевались в суконные синие и прочих цветов кафтаны, надевая на ноги сапоги с медными скобами, а на голову с высокой тульей шляпу, обложенную по тулье разными лентами.
Девушки носили сарафаны или фрези китаешные или кумашные, перепоясывались шелковыми астраханскими поясами, или покромками от тонких сукон. Голову убирали заплетёнными назад волосами в косу, к концу которой на ленточках прикрепляли сердце, сделанное из шелковой материи и обложенное оборкой, что называлось у них косынками, лоб перевязывали золотыми или шелковыми разных цветов ткаными лентами, а ноги обували в коты с медными скобами.
Замужние женщины носили сарафаны ужасной величины, кокошники спереди или круглые назади с двумя рогами или напереди с одним большим рогом, который снизу по достатку своему старались украшать жемчугом, золотом и прочим, присовокупляли к оному жемчужные или бисерные понизи. Не малым щегольством у этих женщин считалось иметь к этим кокошникам рубахи с предлинейшими рукавами.
В одном из земских справочников сказано: «Местные крестьяне питаются… картошкой, горохом, редькой, репой, толокном, грибами и очень редко мясом».
В XVI веке село принадлежало монастырю: «Да в селе монастырские пашни в пусте 10 десятин в поле 6 а в двуе потому ж лежат перелогами. Да в сележ пашут крестьяне монастырские десятин оселок, распахали две десятины, а распахали и посеяли первый хлеб ко 125-му году рожью.
И всего в село Микульского взято денежного доходу, и за овчину, и за холсты, и за всякие мелкие доходы, и оборочных, что взято с слуги и того 22 алтына. А посланы те деньги в монастырь».
Монастырь давал крестьянину пашенной тяглой земли по 12 десятин на выпь, а затем какая земля оставалась излишней, отдавалась в оброк своим же вотчинным крестьянам и сторонним охотчим людям. За полученную землю крестьянин обязан был отработать монастырю на выть по 4 десятины пашенной земли в каждом поле: вывезти сюда навоз с монастырских скотных дворов, вспахать, посеять монастырскими семенами, сажать ржаной и яровой хлеб, свозить его с поля, скласть его в скирды, обмолотить и в житницы сложить.
На монастырских лугах накосить на выть «по 25 копен» «волоковых двоелошадных», сметать в стога и перевезти на монастырский двор. Кроме того полагался денежный оброк по рублю с выти «за всякие столовые запасы на монастырь, за овчины и за холсты». Но вместе с тем крестьяне обязаны были «запасы всякие хлебные делать и в монастырском хлебе и к монастырскому и монастырских дворов строению лес рубить и возить, и хоромы, и ограду, и заборы и всякое монастырское строение строить и дрова возить и мелкие всякие изделия делать по усмотрению, чтоб монастырю оскудения, а крестьянам больших налогов не было».
Для руководства вотчиной выбирался на год староста из «людей добрых». Староста был приказчик монастыря, а жалование получал с тех же крестьян «выть по осьмине ржи и по осьмине овса в год, да деньги с выти по алтыну в четыре срока к праздникам… С выти полагалось по куренку и по ярке им же по две деньги».
Староста разбирал ссоры между крестьянами «Расправу между ими чинить по праву безволокитно, а пошлин имать на виноватых с рубля по гривне да пересуда и правого десятка по 7 алтын на 2 деньги с суда».
С открытием Переславской епархии в 1753 году основное содержание духовных семинарий было возложено на монастыри, а значит и на крестьян.
В XVII веке Нагорье принадлежало окольничему М. М. Замыцкому. В 1624 году было отписано «в государевы дворовы села во дворец», но вскоре снова было возвращено Замыцкому. В селе в то время было 33 крестьянских двора в состав вотчины входили деревни Горельцево, Камышево, Онаньино, Торчилово.
В Нагорье в начале семнадцатого века было две церкви, как о том свидетельствуют писцовые книги 1628-29 гг., в которых сказано: «В Нагорье церковь Преобращение Спасово деревягна клецки верх шатровый, стоит без пения» (без службы).
«В Нагорье же погосте на реке Меленке церковь Николы Чудотворца с приделами великомученницы Ирины строение вотчинника Д.А.Замыцкого, в приделе нет ни икон, ни книг, ни утвари церковной, при церкви поп Алексей, дьячок Ивашка, пономарь, просвирницы, нищие старцы в кельях, пашни церковные худые земли 8 четв., перелогу 7 четвер., сена 20 копен, лесу три дес.».
Две церкви существовали в Нагорье до конца XVIII века.
После Замыцких селом владели Салтыковы (Салтычиха), а в 1770 году, перед тем как пожаловать адмиралу Г.А. Спиридову, было куплено Екатериной II у графа Апраксина.
Продолжение следует
