Легко пригнать коня на водопой,
Но пить нельзя заставить силой никакой…
Джордж Харрисон, Дхани Харрисон
Московский живописец Алексей Мозговой явил всем нам своё новое творение в юбилейный 210-й год классика русской поэзии – картину «Лермонтов на коне».
Прекрасно, удивительно, восхитительно.
И обращаясь к небольшой по своей продолжительности жизни поэта, хочется отметить его неравнодушие к этим удивительным созданиям – коням. Которых, он не только воспел в своих поэтических и прозаических творениях, но и прекрасно отразил в графических композициях, картинах, рисунках.
Будучи
большим любителем и знатоком лошадей, среди различных пород Лермонтов особенно выделял
башкирскую. В апреле 1836 года в письме Елизавете Алексеевны Арсеньевой - самой
знаменитой бабушке русской литературы
(как окрестили её биографы поэта),
которая и подарила Михаилу тройку
башкирских лошадей, он пишет: «…башкирки
так сносны, что чудо, до Петербурга скачу – а приеду, они и не вспотели…».
И уже,
после, в своей поэме «Монго» поэт навечно оставил след о башкирских скакунах:
Садится солнце за горой,
Туман дымится над болотом,
И вот дорогой столбовой
Летят, склонившись над лукой,
Два всадника лихим намётом.
Один — высок и худощав,
Кобылу серую собрав,
То горячит нетерпеливо,
То сдержит вдруг одной рукой.
Мал и широк в плечах другой.
Храпя, мотает длинной гривой
Под ним саврасый скакунок,
Степей башкирских сын счастливый…
Богатая и любящая своего внука Арсеньева ничуть не скупилась на покупку хороших лошадей. В апреле 1836 года Лермонтов писал ей: «Лошадь у генерала я еще не купил, а уже говорил ему об этом, и он согласен». Речь шла о генерале М. Г. Хомутове и принадлежащем ему одном из лучших в лейб-гвардии гусарском полку коне Парадёре. Вскоре Лермонтов сообщил Арсеньевой: «Я на днях купил лошадь у генерала и прошу вас, если есть деньги, прислать мне 1580 рублей; лошадь славная и стоит больше, а цена эта не велика».
Всё бы и так, тихо и славно, но в 1837 году в Петербурге на Чёрной речке француз Дантес смертельно ранил Александра Пушкина. Поэт умер и, узнав об этом, Лермонтов пишет «Смерть поэта». А когда позднее, уже после похорон гения, выяснилось, что высшее общество стало оправдывать убийцу и клеветать на Александра Сергеевича, да и сам император как бы вздохнул с облегчением, корнет лейб-гвардии Гусарского полка восстал, и, изломав дюжину карандашей, явил те самые пламенные 16 строф:
А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов…
Николай I, прочитав их внимательно, только и произнес тогда с придыханием:
- А этот, чего доброго, заменит России Пушкина.
И Лермонтова отправляют в ссылку на Кавказ после ареста и недолгого разбирательства. Такова была воля монарха.
И новое русское поэтическое светило, каким отныне стал Михаил Юрьевич, уехал подальше «за лаврами». Так он сам об этом говорил бабушке.
Подальше от всевидящих глаз и всеслышащих ушей…
В письме своему другу Святославу Раевскому он пишет:
«С тех пор как выехал из России, поверишь ли, я находился до сих пор в беспрерывном странствовании, то на перекладной, то верхом; изъездил Линию всю вдоль, от Кизляра до Тамани, переехал горы, был в Шуше, в Кубе, в Шемахе, в Кахетии, одетый по-черкесски, с ружьем за плечами; ночевал в чистом поле, засыпал под крик шакалов, ел чурек, пил кахетинское даже...». И всё бы ничего, вскоре следует перевод Лермонтова в Гродненский гусарский полк корнетом, в литературных журналах то и дело появляются его новые творения: «Демон», «Бэла», «Мцыри», «Тамань»…
Но в феврале 1840 года после ссоры с сыном французского посла Барантом поэт вызывает его на дуэль. Она состоялась на той самой Чёрной речке под Петербургом. После чего Лермонтов отправляется в свою вторую кавказскую ссылку.
Летом и осенью 1840 года поручику Тенгинского пехотного полка Лермонтову довелось участвовать в двух сражениях на речке Валерик (от чеченского - "Река смерти") с отрядами имама Шамиля.
…Народ
испытанный... В штыки,
Дружнее! раздалось за нами.
Кровь загорелася в груди!
Все офицеры впереди...
Верхом помчался на завалы
Кто не успел спрыгнуть с коня...
Ура — и смолкло. — Вон кинжалы,
В приклады! — и пошла резня…
Сражения были упорными и кровавыми. В отзыве о действиях Лермонтова в бою 11 июля отмечалось: «Офицер этот, несмотря ни на какие опасности, исполнял возложенное на него поручение с отменным мужеством и хладнокровием и с первыми рядами храбрейших солдат ворвался в неприятельские завалы». За мужество, проявленное в сражении при Валерике, Лермонтов был представлен к ордену Владимира 4-й степени.
Из итогового списка награжденных вычеркнут императором Николаем I.
А спустя год в июле 1841 года Михаил Юрьевич ушёл из жизни. Был убит. Но не в бою, а на дуэли. У подножия горы Машук. В Пятигорске.
Боевой генерал, граф Павел Христофорович Граббе, командующий войсками на Кавказской линии и в Черноморье, узнав о гибели Лермонтова, сказал:
«Несчастная судьба нас, русских. Только появится между нами человек с талантом – десять пошляков преследуют его до смерти…».
Размышляя о судьбе русского гения, намедни заглянул в музей Лермонтова в Москве. Он расположен сразу за Московским Домом книги. Скромный, я даже бы сказал, тихий и уютный. Всего лишь несколько маленьких комнаток в нём. Скромные экспозиции. Есть в них рисунки и картины, написанные Михаилом Юрьевичем. На них значатся и кони, которых так обожал и любил поэт. Они безупречны.
А в его маленькой комнатке, что на втором этаже, лежит гитара. Ведь он играл на многих инструментах. Причём, великолепно.
А те слова из песни знаменитых на весь мир англичан отца Джорджа и его сына Дхани Харрисонов, я вывел в начало текста совсем не просто. Ведь у Лермонтова по преданию имеются шотландские корни. И многие исследователи его жизни и творчества продолжают это неустанно доказывать. Пусть уж будет так…
Так что прекрасная картина Алексея Мозгового с портретом русского кумира и его верного коня не просто изумительна. Она великолепна. И в этом нет никаких сомнений…
На этом можно было бы и закончить. Но вдруг слышится
Но что-то кони мне
попались привередливые —
И дожить не успел, мне допеть
не успеть.
Это тоже поэт, только уже нашей эпохи. Владимир Семёнович Высоцкий. Ушедший в мир иной также не ко сроку…
Эх, вы, русские поэты, что так рано от нас уходящие…
А уж, кони. Так и есть. Привередливые…
Валентин Малютин, журналист
