Переулок Старосадский – один из тех, знакомство с которыми состоялось не в детстве, а уже в студенческие годы. Спускаясь по нему с Маросейки, тогда ещё улицы Богдана Хмельницкого, двигаясь к центру Москвы, попадали на Ивановскую горку с раздолбанным донельзя монастырём.
А с горки – сразу в яму на улице Забелина, которую по сию пору заливает даже самый небольшой дождь. Эту яму в наши дни уже назвали ямой Мандельштама. Но об этом чуть ниже, а финишировать после Старосадского в те годы обычно удавалось в одной из исторических чебуречных на Солянке. С водкой в разлив, с останкинскими пельмешками из коробки.
Сверху вниз
Начинался же легендарный пивной маршрут, который знатоки числят почему-то под номером 2, издалека – ещё за Садовым кольцом, чуть ли не от Разгуляя, где поблизости, помимо нашего МИХМа, было ещё несколько действующих вузов, в том числе МИСИ, Бауманка, МИИГАиК и Землеустройства. Разномастное студенчество заряжалось пивом на всём пути в центр, вплоть до Армянского переулка.
Именно здесь, под стенами представительства Белорусской ССР, теперь посольства, обычно разбредались кто куда. Любители искусства и истории, как правило, сворачивали влево – в Старосадский. А всё потому, что там слишком много действительно привлекательного. Не переходя к подробностям правой стороны переулка, отмечу, что, как ни странно, к той самой Ивановской горке по Старосадскому надо не подниматься, а спускаться.
Оставив позади несколько странную, но такую характерную пару из номерного НИИ и церкви Космы и Дамиана (на фото справа), почти сразу выходишь к повороту в Петроверигский переулок. При этом по правую руку останется четвёртый дом по Старосадскому, где жили небезызвестные сёстры Лиля и Эля по фамилии Каган.
Первая из них, уже под фамилией Брик – по мужу Осипу, сойдётся с Маяковским, вплоть до его безвременной кончины. Вторая, выйдя замуж за Луи Арагона, подзабытого уже французского писателя-гуманиста, сама станет писательницей Эльзой Триоле, по оценке читавших - не самой худшей среди писавших дамские романы.
Туристам ещё из 70-х и 80-х годов Петроверигский переулок памятен тем, что там можно было обзавестись путёвками на турбазы и в пансионаты, стоимость которых потом процентов на 70 покрывал профсоюз. Это если ехать куда поскромнее, шикарные здравницы были для избранных или же за полную стоимость – для молодёжи неподъёмную.
Тут же в Петроверигском многим пришлось навещать пожилую родню, из тех, кого принимала клиника, которую иначе, как Мясниковская, по имени её легендарного главврача, не называли. У памятника доктору не случайно неизменно, даже зимой, лежат свежие цветы.
Дойти до Мандельштама
Дальше, по пути вниз, можно и не заметить неплохо восстановленные доходные дома и перестроенные под коммунальное жильё усадьбы, в том числе Салтыковых. Одна из самых знаменитых представительниц этого славного вообще-то рода, известная как Салтычиха, закончила свои дни совсем рядом – в Ивановском монастыре, куда попала за исключительную жестокость. Так было то ли по легенде, то ли на самом деле.
По этой же чётной стороне переулка, напротив Исторической библиотеки и прикреплённого к ней книжного магазина, приютился в полуподвале другой книжный – кажется, если судить по весьма претенциозному названию «Напротив» и по фото, достаточно удачливый конкурент.
Всего четыре сотни шагов, чуть больше трёхсот метров и переулок вливается в улицу Забелина, бывший Большой Ивановский переулок, переименованный в честь не самого, признаем, распиаренного историка и знатока Москвы. Но это его, забелинская библиотека наравне с книжным собранием Черткова стала одной из базовых при создании Исторической библиотеки.
Но о ней – чуть ниже, а сразу за поворотом со Старосадского не так давно был организован очередной московский поэтический уголок – сквер или садик Осипа Мандельштама. Вообще-то, по духу не москвича, а петербуржца, который
«...вернулся в свой город, знакомый до слёз,
до прожилок, до детских припухлых желёз».
Это о Петербурге, а в Москве у монастырских стен поэт не очень долго жил у брата и писал стихи, либо шутливые, про соседа – Александра Герцовича, либо пафосные, вроде тех, что теперь высечены на постаменте его памятника –
«За гремучую доблесть грядущих веков».
И снизу вверх
Отсюда прямо у Ивановской горки, не заходя в монастырь, уже почти полностью восстановленный, можно и развернуться, заодно полюбовавшись на один из самых старых в столице и на редкость изящных храмов. Он носит красивое имя Святого равноапостольного князя Владимира, что в Старых Садах.
Отсюда, кстати, как напоминание о том, что здесь когда-то была не Москва, а Подмосковье с усадьбой одного из её великих князей – Василия Дмитриевича, и пошло название Старосадского переулка. Дворик храма примыкает к территории Исторической библиотеки, которую не только читатели называли, конечно же, как школьную учительницу – «историчка».
О ней можно писать до бесконечности, вспомнив и Грибоедова, чья родня якобы владела этими местами, и Достоевского, который тут и выступал, и работал. Но интереснее факт, чем-то похожий на легенду. Историчка не закрывалась никогда, и даже 16 октября 1941 года, когда в Москве царил хаос, и не работало метро, в библиотеку пришёл читатель, считается, что всего один!
За зданием библиотеки после технического проулка со Старосадского можно попасть сразу в два истинно московских, ещё дореволюционных дворика. В первом, в бывшей усадьбе купца Киппена, вот уже много лет хозяйничает МОСХ, то есть столичное отделение Союза художников, у которого есть и выставочный зал в бывшей усадьбе, и регулярно сменяющие друг друга экспозиции во дворе.
В этом дворике, точнее – в закутке налево, долгие годы кипела культурная жизнь. Кафе, пивнушки и клубы, в том числе и ночные, сменяли друг друга, как и разного рода мастерские - художественные, багетные, творческие. Здесь одними из первых в начале 2000-х стали вывешивать на стенах огромные экраны и показывали под пиво футбольные баталии – мировые и евро.
Сегодня ни одно из заведений, ни один из клубов, ни одна из студий, там, увы, не функционирует.
Ну а следующий двор по Старосадскому оживился не так давно, когда вместо студии «Диафильм» в собор Святых Петра и Павла вернулись лютеране.
Сегодня, помимо не слишком активной пропаганды далеко не бесспорных идей Мартина Лютера, здесь регулярно проводятся нетривиальные концерты, под видео-инсталляции на стенах. К примеру, органные или с армянским дудуком, причём очень высокого уровня - в чём несложно и совсем недорого убедиться.
Сам же собор строился по проекту не очень известного архитектора начала прошлого века – Виктора Коссова, но по соседству отметился его куда более знаменитый коллега – Фёдор Шехтель, признанный всеми как лучший мастер московского модерна. По его проекту рядом с храмом выстроена отдельная капелла.
В этом проходном дворе нельзя не отметить ещё один очень древний архитектурный объект – так называемые палаты гетмана Мазепы (фото внизу справа), с адресом уже по Колпачному переулку. Иван Мазепа - этот «предатель всех времён и народов», конкурент Иуды, в них пожить так и не удосужился, и здание (по тем временам – дворец) было чем-то вроде постоянного представительства тогдашней украинской полуавтономии.
Важнее иное – удивительная сохранность кирпичного сооружения ещё XVII века. Не зря говорится - сейчас так не строят, а жаль вообще-то.
Рядом выход со Старосадского через совсем скромную арку, скорее подворотню, другим переулком - Колпачным обратно на Маросейку и Покровку - он уже поскучнее, зато здесь все возможности провести и поздний вечер.
Так, впрочем, ещё с наших студенческих лет обстоят дела по всему этом району - не случайно тут проходил один из главных московских "пивных" маршрутов. Принять на грудь есть где, в том числе в бельгийской «Квак»-пивной или в питейном заведении с несколько провокационным названием «Зионист-бар».
