15 октября Владимир Путин подписал указ № 738, утвердив тем самым новую концепцию миграционной политики РФ на 2026-2030 гг. В итоге Россия получила третью за последние полтора десятилетия редакцию этого документа. Ее главное отличие от предыдущих – фиксация резкого поворота, которая произошла в этой сфере после теракта в «Крокус Сити Холле». От неограниченного по сути приема мигрантов из безвизовых стран СНГ Москва переходит к ограничению их притока, гораздо более жесткому контролю и отбору именно тех, которые необходимы конкретным отраслям экономики и предприятиям.
Это означает кардинальный разрыв с той практикой миграционных взаимоотношений в рамках СНГ, которые возникли после распада СССР и успели стать для поставляющих мигрантов стран «естественными». Изменения коснулись прежде всего системы целеполагания.
В прежней редакции концепции, утвержденной 31 октября 2018 г., в качестве главной цели было обозначено «решение задач в сфере социально-экономического, пространственного и демографического развития страны». В новой версии концепции на первом месте оказалось «обеспечение безопасности государства», а уже затем – все прочие задачи, которые фигурировали и в предыдущих версиях этого документа. Именно необходимость обеспечения безопасности и предопределила содержание новой концепции, принятой в условиях военных действий и активных попыток Украины и Запада использовать среднеазиатских мигрантов для совершения терактов в РФ. Как следствие, миграционную политику пришлось менять буквально на ходу.
В новую концепцию вошло положение о том, что основным источником восполнения населения РФ является его естественное воспроизводство, а миграция – лишь вспомогательный инструмент. Появилось оно еще в предыдущей версии документа и уже тогда вызывало горячие возражения либерально настроенных экспертов. Последние активно предлагали и предлагают до сих пор использовать для решения демографических проблем России миграционный потенциал тех стран СНГ, где еще сохраняется высокая рождаемость, и прежде всего Средней Азии.
Однако разработчики концепции, столкнувшись с ситуацией «на земле», такую возможность на концептуальном уровне предпочли исключить. Не случайно в качестве главного принципа новой концепции обозначен приоритет интересов России и ее граждан, который в концепции 2018 г. присутствовал, но располагался на втором месте.
Наиболее значительные изменения претерпел перечень основных направлений миграционной политики. На первом месте в их новом списке оказалось использование цифровых технологий для контроля за передвижением иностранных граждан. В числе инструментов – регистрация в единой биометрической системе данных, в том числе в странах с безвизовым режимом въезда за пределами РФ, и использование для их обработки искусственного интеллекта. Основная цель цифрового контроля – исключить ситуацию, когда силовики в условиях безвизового режима лишены возможности контролировать состав иностранцев, которые въезжают в РФ. Первые шаги в этом направлении уже сделаны – начался эксперимент по контролю за миграционными потоками с помощью приложения «Амина», который идет в столичном регионе.
Совершенно новым является второй пункт – создание условий для возвращения жителей новых регионов РФ, покинувших свои дома в период проведения СВО. Правда, полноценные условия для этого появятся только после ее завершения, поскольку значительная часть этих регионов до сих пор находится в зоне активных боевых действий.
В прежней редакции концепции отсутствовал и пункт о содействии переезду в Россию тех иностранцев, которые бегут из своих стран в связи с навязыванием неолиберальных установок в сфере семьи, брака, воспитания детей и т. п. Указ «Об оказании гуманитарной поддержки лицам, разделяющим традиционные российские духовно-нравственные ценности» был подписан президентом 19 августа 2024 г. Он позволяет иностранцам, которые эти самые либеральные установки отрицают, обратиться в диппредставительство РФ с заявлением о выдаче разрешения на временное проживание в России без учета требований в отношении знания русского языка, истории и права.
Окончание следует