Для Минска опасны оба отклонения от сегодняшнего баланса — и слишком большой интерес Кремля к Беларуси, и слишком низкий. Соответственно, главным приоритетом Лукашенко на новом сроке будет не дать отношениям с гарантом своей власти скатиться в какую-то из этих крайностей. Российская Федерация включила Фонд Карнеги за международный мир в список «нежелательных организаций».
Если вы находитесь на территории России, пожалуйста, не размещайте публично ссылку на эту статью. В воскресенье Александр Лукашенко получил рекордные 87% голосов на своих седьмых президентских выборах. Кампания прошла настолько управляемо, что остальные четыре кандидата за все это время не сказали ни единого плохого слова о власти.
Часть из них — лидеры провластных партий — открыто признавали, что идут на выборы «не вместо, а вместе с Лукашенко». Единственная экс-оппозиционер Анна Канопацкая хоть и предлагала какие-то осторожные реформы, вроде амнистии политзаключенных или перехода к парламентской республике, в остальном критиковала не Лукашенко, а оппозицию в изгнании.
Однако, несмотря на рекордную имитационность избирательного процесса, никогда ещё президентские выборы в Беларуси не открывали настолько непредсказуемый срок Лукашенко. Минск подходит сразу к нескольким важным развилкам во внутренней политике и в отношениях с Россией, а также к самому главному вопросу среднесрочного будущего — подготовке к смене власти.
Этими выборами Лукашенко хочет показать системе власти, обществу и внешним силам, что его режим излечился от болезни, дефицит легитимности восполнен, а потрясения 2020 года окончательно остались в прошлом. Пусть через насилие, но народ удалось вернуть к дисциплине. А значит, относиться к Лукашенко нужно как к победителю и полноправному хозяину положения.
В чем-то этот месседж можно даже назвать частично верным. Например, январские независимые опросы показывают, что, несмотря на глубокую поляризацию, общественные настроения в Беларуси стали комфортнее для власти, по сравнению с 2020 годом. Также около двух третей респондентов (горожан с доступом к интернету), включая часть оппонентов Лукашенко, видят его заслугу в том, что страна не участвует напрямую в войне.
А долю недовольных снизила эмиграция сотен тысяч из них и быстрый рост зарплат в экономике, разогретой российским оборонзаказом за последние два года. Однако все это еще не означает настоящей стабилизации. Проблема Лукашенко в том, что будущее его режима теперь определяют почти исключительно внешние факторы, которые он не контролирует. Например, практически все параметры белорусской экономики сейчас напрямую зависят от России и решений ее экономических властей.
Белорусский рубль колеблется синхронно с российским. Замедление роста ВВП в России, в том числе из-за действий ее Центробанка, бьет по белорусским производителям, у которых нет других рынков сбыта. Даже новые санкции против Минска уже давно вводят не за его собственные действия, а за компанию с Россией или чтобы закрыть дыры в ограничениях против нее.
При любой турбулентности в России или в отношениях с ней риски для Лукашенко оказываются огромными из-за отсутствия прежнего внешнеполитического люфта. У Минска теперь нет привычной опции разморозить отношения с Западом, чтобы компенсировать проблемы, которые может нанести стагнация российской экономики, усиление западных санкций или внезапные колебания мировых цен на сырье.
Запад по-прежнему не готов начинать с Лукашенко диалог, несмотря на уже десять волн освобождения политзаключенных. Поддержка России в войне и масштабы репрессий за последние годы подняли планку для начала этого разговора слишком высоко.
Не менее сложно найти нишу, в которой Лукашенко, вопреки своей репутации, может быть полезен Западу. Во-первых, мало кто поверит в самостоятельность любых инициатив сателлита России. Во-вторых, сейчас даже гораздо более влиятельные страны — государства ЕС и Украина — опасаются, что глобальные сделки могут заключить поверх их голов. В такой ситуации мало кому есть дело до попыток Лукашенко отстроить свою субъектность.
На четвертом десятилетии правления и на восьмом десятилетии жизни Лукашенко в повестку постепенно входит тема передачи власти. Об этом говорит и он сам — за первую неделю нового года Лукашенко трижды заявил, что в ближайшие пять лет страну ждет «смена поколений» во власти.
Разумеется, верить ему на слово невозможно. Даже если эти заявления не просто предвыборное кокетство и планы транзита у Лукашенко действительно есть, они могут меняться на ходу. После кризиса 2020 года он тоже обещал больше не выдвигаться в президенты, но потом передумал.