Этими заметками мы завершаем серию публикаций к 10-й годовщине кончины легендарного шахматного тренера Юрия Разуваева

С Юрием Сергеевичем Разуваевым я познакомилась в самом начале моей карьеры, когда дважды была приглашена на сессии его детской шахматной школы в 1992 и 1993 годах. К сожалению, у меня не осталось никаких фотографий той поры, а материалы видеосъемки, которая проводилась во время одного из этих сборов, с интервью Разуваева и юных участников занятий, оказались утерянными. Вряд ли мне удалось бы вспомнить многое с этих сборов, возможно, где-то в старых тетрадях, заброшенных на антресоли, я и смогла бы найти исписанные детским почерком конспекты утренних дебютных лекций, и, если бы очень повезло, нашла бы запись своей партии, сыгранной в сеансе с Юрием Сергеевичем. Но я бы не писала сейчас эти строки, если бы наше общение с Разуваевым ограничилось этими двумя выездными сессиями.

В спортивной карьере, как и в жизни, подъемы часто чередуются со спадами. Наверное, мало найдется спортсменов, которых в непростые моменты поражений не терзают сомнения в правильности выбранного ими пути. Я не являюсь исключением, и, так как моя карьера развивается скачкообразно – после ярких побед обычно идет серия болезненных неудач, то вопросы о смысле продолжения жизни шахматного профессионала встают передо мной достаточно часто. Считаю, что мне очень повезло, что в один из таких непростых моментов сомнений и терзаний я начала заниматься с Юрием Сергеевичем. С 2004 по 2008 годы мы проделали большую работу над шахматами, и победа на чемпионате мира 2008 года явилась восклицательным знаком наших занятий. Кроме шахматной составляющей, для меня были очень важны и «околошахматные» советы, которыми часто делился гроссмейстер. Самым полезным советом для меня стала рекомендация решать этюды вслепую. Разуваев считал, что этим способом можно успешно бороться с зевками. Так что именно с легкой руки Юрия Сергеевича я за несколько последних лет перерешала тысячи шахматных этюдов.

Еще одним советом было предложение вести дневники шахматных тренировок. Особое внимание рекомендовалось уделить подобным записям во время турниров, чтобы после соревнований, в домашней тиши, можно было тщательно и подробно изучить не только шахматные ошибки, но и оценить психологическое состояние.

Методичность – вот что чувствовалось в занятиях и в общении с Разуваевым. Казалось, что у Юрия Сергеевича составлен большой и очень точный план, и каждое занятие, каждый разговор служат поставленной цели. Юрий Сергеевич верил в «правильные» классические шахматы. Недаром наши занятия и постановка моего дебютного репертуара начались с работы над испанской партией.

Я всегда буду благодарна Судьбе за встречу с Учителем. Благодарна за те годы, когда после каждой очередной партии или турнира можно было просто поднять трубку телефона и услышать его спокойный голос и мудрые советы. Юрий Сергеевич умел точно назвать причины неудач, подкорректировать направление подготовки и объяснить, что и как надо сделать в ближайшее время, чтобы улучшить результаты.

Сегодня после каждого сыгранного турнира я часто вспоминаю разговоры с Юрием Сергеевичем и постоянно задаю себе вопрос: «Что сказал бы мне Тренер?»