Окончание. Начало Эпизод 1
Анализируя свою активную белогвардейскую деятельность широко известный ещё во времена царизма политик, журналист и издатель Василий Шульгин отметил, что большевики в России к концу Гражданской войны пришли к обычному, принятому во всех несоциалистических странах мира почти сугубо прагматическому принципу государственности. Он увидел в этом большую заслугу Белого движения, в борьбе с которым большевики и вынуждены были вернуться к решению старых, стандартных государственных задач: созданию конкретного государства и всех вытекающих из него атрибутов принуждения: армии, полиции, служб безопасности и т. д. С волками, как говорится, приходится жить... «Окружение у нас было такое! Вынуждены мы были это делать!», говаривали потом адепты ново-старого порядка.
Правда, до 1968 года во многих головах умных мечтателей-идеалистов за границей оставались какие-то иллюзии в отношении перспективы практического построения лидерами Советского Союза каких-то иных более жизнеутверждающих стандартов, в том числе в области межгосударственных отношений, чем у политиков на их капиталистических родинах.
Была у нас тогда привлекательная для них идея возможного решения всех самых грязных вопросов современности, не традиционным, не чисто финансовым, не буржуазным методом.
Но после 20 августа 1968 года все в мире окончательно поняли, что мы обычная сверхдержава, которая может, кого угодно, заставить остаться в своём лагере самым разным образом, в том числе и совершенно негуманистическим и брутальным. Почему-то, именно после ввода социалистических армий в Чехословакию и последовали постепенно всё возрастающие реверансы со стороны лидеров крупнейшей капиталистической страны. По всей видимости, те в тот момент наконец-то почувствовали в наших руководителях того времени адекватные им самим родственные стандартные прагматические государственные души, а не вырвавшихся далеко вперёд всемирных мыслителей, которым они с самого начала безнадёжно проигрывали соревнование идей.
То большое, с какого-то момента специально выстроенное антагонистически против нашей прежней социальной системы государство (как ни странно, это случилось, в первую очередь, благодаря неимоверным и практически совершенно беспринципным усилиям табачного премьера немного другой страны), как известно, часто решало (да и до сих пор решает) неприятные вопросы устранения недовольства выходящих из-под его контроля общепризнанных субъектов международного права посредством военных интервенций тех, кто посильнее.
Наверно поэтому, именно после 1968 года, наконец, между прежними, ярыми противниками пришло время взаимопонимания и удалось решить многие спорные вопросы, которые привели, в частности, и к окончанию войны во Вьетнаме – на наших условиях; и к разрядке международной напряжённости – на условиях всего Мира.
В своё же время, как известно, идеализм Троцкого, провозгласившего во время переговоров с немцами в Бресте в начале 1918 года неожиданный лозунг «Ни войны, ни мира, а армию распустить!» был смят железными дивизиями Германии. (Недавно я узнал, что Троцкий в 17 и 18 годах выступал агентом одной зарубежной державы, которой было выгодно, чтобы Россия продолжала войну с Германией, но Ленин настаивал на противоположном, и потому Троцкому и пришёл в голову иезуитский, с моей нынешней точки зрения, лозунг). А потом, в конце 60-х годов прошлого века и вовсе был изъят из умов самими адептами почти самого главного творца Октябрьского переворота. А другое, может быть, и не могло бы случиться.
В настоящее время мы в очередной раз приходим (точнее возвращаемся) к традиционному и давнему принципу добра с мечом. Но воплощается ли он сегодня? Да и возможно ли подобное воплощение хотя бы в экономическом и политическом порядке в нашем мире вообще?
Для некоторых почти умных людей является проблемой даже вопрос, к кому надо бы быть подобрее, а к кому не очень. Хотя и так достаточно ясно, какой выбор такие люди обычно делают.
И не потеряется ли что-то важное и необходимое по дороге к новому старому победившему идеалу? Не слишком ли маловат разум у всех сильных людей? Не захочется ли им, как раньше, не менее широко периодически пользоваться своим правом сильного? Хватит ли сильной доброты идеалистов для возможности какого-то почти окончательного воплощения справедливости и более или менее общего счастья? Какая часть Мира будет лишена его? Поможет ли жёсткая и станет ли от этого обыкновенной регламентация нормальной для всех людей жизнью?
Сказать окончательно сейчас не решится уже никто. И не только потому, что, возможно, что большинство людей всей нашей Земли, об этом просто никогда не задумывались и, скорее всего, никогда не задумается вообще. Слишком уж велика вероятность того, что сильные духом могут потерять или свой меч, или добрый разум. А может и то, и другое одновременно.
Конечно, любому нормально (да и ненормально) мыслящему человеку (хотя люди и склонны себя идеализировать) всегда с глубочайшей тоской, но рано или поздно приходится осознавать очевидную истину, что далеко не всегда и всё в какой-то одной из многочисленных Вселенных зависит только от него. Конечно, каждый человек в этом мире рано или поздно начинает понимать, что если он и является господом Богом, то, обычно, даже у самого большого и выдающегося из них, по, так сказать, общечеловеческим меркам, это состояние проявляется только в крайне ограниченном пространстве и времени. Поэтому многие и стараются словить, и продлить этот волнующий для каждого нормального человека момент и выжать из него всё, что только возможно.
Личный и общий человеческий практический опыт, как известно, всегда что-то даёт, а что-то непременно берёт. И неизвестно что, в итоге, может перевесить, оставшиеся и приобретённые высокие надежды или появившиеся и потерянные старые и новые прагматические целесообразности.
В любом случае, всё, что ни делается человеком и человечеством в этом странном и далеко не всегда адекватном мире делается к лучшему. Или – к худшему.
Истина же, всегда одна. Правда, ситуаций и различных привходящих аспектов в её поисках и нахождении в каждом конкретном случае может быть гораздо большее число, чем это даже принято считать. Но многие из этих нюансов по наивности рассматриваются как очень отдельные, если можно так сказать, сугубо индивидуальные истины. Разумеется, эти более мелкие и необъективные истинки пересекаются, завиваются между собой, в конце концов, внутри этого клубка начинают противоречить друг другу.
Но надо только вовремя этот клубок просто разобрать по частям и расставить изначально известные и всем давным-давно понятные приоритеты. И тогда истину будет найти гораздо спокойней и правдивей, чем это очень многим сейчас кажется.
Пока же мир обречён постоянно сам себе доказывать, что он ещё не сошёл окончательно с ума от подлости и жадности.